Ненадежный свидетель
Шрифт:
– Парк, они похитили их там, – не подумав, выдаю я. – Знаю, как это звучит со слов психа… Но это не набережная, это парк! – Меня начинает колотить, встаю, мечусь по палате. Свет от лампы по глазам бьет, голова гудит, зажимаю уши руками. Фоточувствительность, возбудимость, я болен. Точно болен. – Нет… Я псих! Псих, понимаете? Меня нельзя слушать, это бред! Это даже не мой рисунок, дочери. Я не могу помочь. Уходите!
– Папа, как же Ника и Вика? – Люська хватает меня за руку. – Они умрут! – В голубых глазенках слезы. Не могу видеть, как она плачет! – Как я… – Кажется, я чувствую ее прикосновение, чувствую, как маленькие пальчики цепляются за меня. Но как можно чувствовать призрака? Даже с
– Прости малышка, я не могу, – дотрагиваясь до щеки дочери, мотаю головой. Для следователей это должно быть дико. Ничего, это психушка, место, подходящее для таких, как я.
– Вы с дочерью говорите? – спрашивает брюнетка, глядя прямо на Люську. – Гриш, вы должны нам помочь найти девочек. Почему парк? Это Люся говорит вам о нем?
– Григорий Константинович, – следователь раскладывает карту на столе, пальцем указывая на точку возле реки. – Здесь предположительно похитили девочек. В пешей доступности два парка, их проверяли с собаками. Следов нет. Если вы утверждаете, что это парк, покажите его на карте. Я лично проверю это место.
– Поверите сумасшедшему? – мотаю головой, усмехаясь. – Куклу нарисовала Люська. Моя дочка, и да, я знаю, что она мертва! А парк – это сон, я видел его во сне, видел Нику в зеленом платье с белым плотным воротничком. И даже сейчас дочка умоляет помочь вам, а я не знаю, могу ли верить самому себе! Уходите! Вы должны искать девочек! Может, на этот раз вам повезет больше… Оставьте уже меня в покое, я болен!
– Я не говорил, как были одеты девочки, – выдыхает следователь. – Говорите, что дочка просит помочь? Так помогите. Укажите парк, если там ничего нет, даю слово, больше вас не побеспокою.
– Галчонок, – смотрю на свою малышку. – Я помогу, но я должен быть уверен. Расскажи мне то, что я не знаю, то, что можно проверить. Я очень тебя люблю, но должен удостовериться, что ты настоящая, что ты здесь.
– Почему ты мне не веришь? – обижается Люська, нос морщит, ручки скрестила, на меня не смотрит. Давно я за ней таких протестов не замечал. – А ты ругаться будешь? – спрашивает она, и я мотаю головой. Что бы она ни сделала, как я могу на нее ругаться? – Музыкальная шкатулка, которую ты мне на день рождения подарил, я ее сломала. Случайно, она сама упала… Ты бы стал ругаться, и я не сказала ни тебе, ни маме.
– И что ты с ней сделала? – улыбаюсь я.
– Спрятала, чтобы ты не нашел, – отвечает Люська. – Она за вентиляционной решеткой, за моей кроватью.
– Значит, за решеткой? – уточняю я, малышка кивает, виновато опустив глазенки. Перевожу взгляд на Романа Михайловича с брюнеткой. Следователь терпеливо, с неким любопытством ждет, наблюдая за моим диалогом с воздухом. Спектакль в психбольнице, и билета покупать не надо. – Я покажу, где парк, но при одном условии. Вы дадите мне позвонить жене, сейчас.
Афанасьев молча достает телефон, протягивает мне. Не ожидал, что так быстро согласится. Он и представить не может, как долго я ждал этого разговора…
– Пять минут, – уточняет он. – Твой врач меня явно за это по головке не погладит…
Благодарно киваю, набирая до боли знакомые цифры. Гудки, и нежный голос моей Аленки…
– Да. – Молчу, сердце щемит, по телу холодный пот, слова выдавить не могу. – Я вас слушаю.
– Ален, – хрипло, через силу выдаю я. Не сменила номер, моя девочка. Как сильно я по ней соскучился. – Это я. – Она не сразу узнает мой голос, но уже догадывается, кто это.
– Гриша. Гриша… – повторяет. – Зачем ты звонишь, тебе доктор разрешил? – На заднем фоне раздается детский голосок. Откуда в нашем доме ребенок? – Прости, мне нужно идти…
– Кто это? – грубо выдаю я, наверное, зря,
– Мой сын, Гриш, прости, – отвечает Алена. – Мне правда пора, прости…
– Подожди, пожалуйста, – прошу я. – Ты можешь сделать для меня кое-что? В комнате нашей дочери, за кроватью, открой вентиляционную решетку. Там должна быть шкатулка, которую я подарил Люське на ее последний день рождения. Она сломана, посмотри, там ли она.
– Это опять твои фантазии? Тебе это Люся сказала? – не выдерживает жена. Бывшая жена… – Господи, Гриша… Я не могу снова все это пережить! Наша дочь мертва! Не заставляй меня…
– Алена… – пытаюсь остановить. Как я виноват, сколько всего хочу сказать. Но следак не дает, забирает телефон.
– Алена Игоревна, это следователь Афанасьев Роман Михайлович. Мы с вами уже встречались по поводу пропавших девочек, ваш бывший муж нам в этом помогает. Я вас прошу, поищите шкатулку, это может нам помочь в расследовании.
– Гриша болен! Я не могу ничем вам помочь. И оставьте вы уже нас в покое, сколько можно…
– Алена Игоревна, две девочки сейчас…
– Не смейте! – останавливает она. – Только не вы! Вы должны были спасти нашу малышку, но не сделали этого! То, что Гриша в психушке, ваша заслуга! Вы и без этого разрушили наши жизни, хотя бы сейчас оставьте нас в покое… В конце концов, это ваша работа!
Следователь молча собирает бумаги со стола, но я его останавливаю. Сделка есть сделка, свою часть он выполнил. А то, что Аленка не хочет говорить ни со мной, ни с ним, вина только моя. Я должен был оберегать свою семью и не справился. Теперь эту роль выполняет кто-то другой…
– Это место, – тычу пальцем в березовую рощу. – Я видел это место. Жители называют его парком, но на карте он не отмечен, вы его не проверяли.
Роман Михайлович протягивает руку, жму – не такой он и плохой мужик. Да, дочку не спас, но по глазам вижу, жалеет, гложет его это, так же, как и меня.
Глава 3
Музыкальная шкатулка
Роман еще раз прошелся по детской площадке, тяжело вздохнув. Макаров оказался прав, опять. Он уже и сам был готов поверить в бредни сумасшедшего, глядя на розовую ветровку, брошенную в домике под горкой. Дети были здесь, похоже, именно отсюда их похитили. Няня не смогла дать четких показаний, женщина была то ли в шоке от увиденного, то ли кукушка поехала. Одни слезы и сопли, от которых в деле не бывает пользы. Пришлось прекратить допрос, а наутро она уже была мертва. Повесилась в спальне, на своих чулках. Дети никогда раньше не отходили так далеко от дома. Предположительный маршрут составлялся со слов родителей и немногочисленных свидетелей, которые видели девочек в пяти километрах западнее. Березовая роща меньше одного гектара со старенькими качелями, песочницей и детским домиком с горкой даже в радиус поиска не была внесена. Но чертов Макаров указал на карте именно это место и сразу попал в яблочко. В такие совпадения Афанасьев не верил, но алиби пациента кристально чисто, выйти за пределы больницы он не мог, да и видеонаблюдение доказало слова дока. Посетителей за последний месяц у него не было, как и за все пять лет, проведенные там. Оставались врачи и медперсонал, но и здесь не нашлось зацепок. Даже проверка линии сотовой связи, по которой пробивали нахождение телефонов персонала больницы, ничего не выявила. Рядом с местом похищения был засечен только один сигнал. Санитар, Клюев Илья Викторович, 54 года. Алиби подтверждали более 20 человек. Да оно и понятно, спортбар, чемпионат мира и финал Россия – Канада. Итог прост – свидетелей нет, никаких зацепок, требований о выкупе, и только чокнутый папаша большеглазой девочки, которую он так и не смог найти пять лет назад.