Ненаглядная жена его светлости
Шрифт:
– А когда?
– В течение пяти лет после свадьбы.
– Не знаю, что вы обо мне думаете, Адель, но я тоже не в восторге от сложившейся ситуации, и лично вам зла не желаю, – Соня посмотрела на графиню. – Но мне совершенно не нравится, что мой распоряжаются, словно вещью – сначала отец, теперь вот супруг.
– Они мужчины, имеют право, – пожала плечами графиня. –Так всегда было, почему вас теперь это возмущает? И позволю себе в свою очередь усомниться в вашей искренности – в день свадьбы вы утверждали, что души не чаете в женихе. Обещали приложить все силы, чтобы выжить меня из замка. Угрожали мне. Не помните?
Соня
– Падение лишило меня части памяти. Я вам угрожала? Чем?
– Смертью, – вздохнула леди. – Могу сказать, что вы были весьма убедительны!
– Раз уж у нас задушевная беседа, расскажите поподробнее, пожалуйста, – попросила герцогиня. – Очень неуютно, когда все вокруг знают о тебе больше, чем ты сама.
– Ну, – Адель явно колебалась, – хорошо. После обряда вас проводили в покои – освежиться перед выходом на торжественную трапезу. И я воспользовалась моментом, когда вы на полчаса остались в одиночестве. Я думала, что вы тоже не в восторге от навязанного брака. Думала, что мы сможем договориться, как облегчить нам обеим жизнь. И протянула вам руку дружбы.
– А я?
– А вы едва не выцарапали мне глаза, – вздохнула графиня. – Заявили, что всю жизнь мечтали об этом браке и что не потерпите в замке любовницу. Что мне надлежит убраться в свой вдовий дом до наступления утра. А если я решу остаться, то вы, герцогиня, обещаете мне сначала крупные неприятности, а если и они меня не вразумят, то не исключено, что со мной произойдёт несчастный случай.
«Понятно теперь, почему графиня после моего выздоровления встретила меня более чем неприветливо! –мелькнуло в голове у Софьи. –А девочка-то не промах! Похоже, это были совсем не пустые угрозы. Хорошенькое же мне «наследство» досталось!»
– Если я скажу, что ничего не помню, но сожалею о тех словах, вы мне поверите?
– Нет.
– Ладно, оставим. И что дальше?
– Вы остаётесь здесь – столько времени, сколько захотите, а я оттягиваю внимание его светлости. Если пожелаете вернуться в роскошь, то есть отправиться в поместье, я помогу вам туда переехать. А пока вы живёте в усадьбе, буду присылать продукты, здесь же ничего нет!
– Три года, – быстро произнесла Соня.
– Что?
– Я говорю: моё условие – три года полного покоя! И никаких визитов для... исполнения супружеского долга! Вы сказали, что для исполнения договора есть пять лет, я хочу три из них провести в одиночестве. В смысле без счастья лицезреть мужа. Если вы поклянётесь в этом, обещаю, что когда придёт время для встречи, первой не заговорю с Арм... герцогом о той ночи. Ни словом, ни намёком не напомню о ней, если милорд не спросит меня напрямую.
– Это приемлемо, – осторожно произнесла леди Адель. – Но три года... Я не уверена, что милорд сможет забыть о вас так надолго.
– Постарайтесь, это в ваших интересах. Внушите ему, что время есть, спешить некуда. Мол, посидев вдали от цивилизации, жена станет сговорчивее и покладистее.
– Цивили... Что это?
– Вдали от развлечений, балов, визитов и остального, что нравится леди и есть в замке, но чего нет в поместье.
– Хорошо.
– Так, второй вопрос – кроме продуктов, вы будете ежемесячно присылать мне достаточную сумму денег. Её мы обговорим чуть позже. А также книги. Я уже выяснила, что здешняя библиотека состоит исключительно из женских романов, томиков стихов и справочников по сельскому хозяйству.
– Книги? Какие? – наморщила лоб графиня. – Можно раз в неделю, вместе с Умаром, который будет привозить продукты, передавать книги из библиотеки замка. Но какие вам нужны? И что мне сказать библиотекарю?
– Все подряд, кроме романов. Справочники, учебники, словари, атласы, сборники, книги о магии – годится всё! Что сказать библиотекарю, сами придумаете. Инвентаризация, например. Или обработка от жучков. Чтобы не запутаться и не повторяться, начните с крайнего шкафа и постепенно продвигайтесь вглубь. За неделю я способна осилить четыре-пять книг. Умар заберёт прочитанные и оставит следующую партию.
– Зачем вам это?!
– Считайте моей прихотью. И про визит герцога, – Соня поморщилась, – когда придёт время родить наследника, мы с вами поговорим ближе к делу.
– К какому делу?
– Как организовать это... мероприятие, чтобы милорд не узнал о нашем договоре и чтобы мне пришлось находиться с ним рядом как можно меньше времени. Пока же держите его светлость от меня подальше! Итак, подведём черту: я молчу о ночи, если герцог сам о ней не заговорит, и не ищу с ним встреч. Сижу в усадьбе, никому глаза не мозолю. За это вы прикрываете меня в течение трёх лет, обеспечивая едой, деньгами и книгами.
– Я согласна. Но учтите, если герцог узнает, что мы обманывали...
– Так постарайтесь настолько закружить ему голову, чтобы его светлость обо мне даже не вспоминал! А там... разберёмся!
Скрепив при помощи Ривы договор, графиня уехала, подарив напоследок несколько нечитаемых взглядов. Похоже, леди так до конца и не поверила, что кто-то может добровольно оставаться в таком захолустье. И явно ожидала, что через месяц-другой молодая герцогиня запросится в поместье.
Проводив экипаж, Софья мысленно похвалила себя за сообразительность и широко улыбнулась.
Три года! Да за это время, как говорил Ходжа Насреддин, кто-то обязательно умрёт: не ишак, так падишах.
Перефразируя к её ситуации – она использует полученную отсрочку на все сто и обязательно найдёт способ, чтобы избавиться от герцога вместе с его планами о наследнике. А если повезёт, то и обратную дорогу в свой мир!
Глава 24
Арман так гнал, что умудрился доскакать до баронства почти в два раза быстрее, чем обычно. Лошади, правда, в конце пути уже не могли идти галопом, да и рысь у них получалась рваная, но милорда это не остановило.
Коней можно новых найти, это не проблема. Его больше волновало, что музыкант умер, не успев предоставить исчерпывающих доказательств.
Герцога разрывало на части– солгал он ему или нет? Не могла же графская дочь, вот так, в саду, с простолюдином? Или могла...
Арман и сам не понимал, почему ему так важно это узнать. Может быть, в глубине души он хотел верить Сонии, хотел, чтобы слова музыканта оказались вымыслом? И умирал от страха, что всё окажется правдой. Неужели вся бравада и странное для молодой девушки поведение, необычная манера разговаривать и обвинения в его сторону – не что иное, как попытка герцогини отвести ему глаза?