Ненаследный князь
Шрифт:
Себастьян потер саднящее горло.
— И выходит, что вернулась она…
— Вернулась, — признал ведьмак.
— Зачем?
Не ответит Аврелий Яковлевич, хотя и имеется у него догадка своя, да молчит, не мешает Себастьяну думать.
— Алтарь?
— Не нашли, Себастьянушка. Да и не искали вовсе, хватило заботы, а может, и не знали… и да, его изничтожить непросто. Но скрыть и того сложней.
— Одной это цепи звенья… одной… что возвращение ее, что Цветочный павильон с гнилью…
— Королевич, — завершил Себастьянову мысль ведьмак. — Хольм окреп и давно уже поглядывает по-за границу Серых земель…
Себастьян кивнул.
Понимал.
Между Хольмом и королевством памятью о старой войне лежат Серые земли… и казалось — надежная защита, а если не они, то ожерелье королевских крепостей, уланские полки, острые штыки пехоты… и собственные заводы, которые, верно, хольмских не хуже.
А тут…
…король не стар, но и не сказать, чтобы молод, и случись что — сама мысль о подобном была сродни измене, но Себастьян подозрения отринул — и на трон взойдет Матеуш.
Плохой король?
Хороший?
Король, и это главное… а вот кто будет править: он или же та, что встанет за троном…
…ох и дерьмовое дельце выходит.
…и если так, то Себастьян не просто мешает…
— Правильно понял, — кивнул Аврелий Яковлевич, смачно сплевывая. — Очень вовремя Анелия своего негоцианта встретила… прямо аж злость берет, до чего вовремя…
— Полагаете, помогли?
— Проверяют, но факт, что колдовке надобно к королевичу поближе подобраться. Она хоть и сильная, но не всесильная. Королевскую кровь с ходу не переломить.
— А если через алтарь ваш…
— Не мой, Себастьянушка, не мой. Но если есть у нее намоленный камень Хельмов, то есть и сила… и опыт, ежели одного короля с ума свела.
— Влезла к конкурсанткам… видать, рассчитывала крепко на королевское внимание… и на камень свой. Возьмем за факт, что он где-то в доме спрятанный… в общем, надобен ей Матеуш.
— А тут я…
— А тут ты… и Матеуш ясно дал понять, кого выбрал… от же ж… удачно получилось.
— Удачно?! — У Себастьяна на сей счет собственное мнение имелось, хотя и крепко подозревал он, что мнение это никому-то не интересно. — Да он меня… он мне…
Аврелий Яковлевич только усмехнулся в бороду:
— И тебя и тебе… и потерпеть придется.
Это Себастьян и сам понимал: нельзя колдовку к королевичу подпускать. Потому как Хольм… потому как смута…
— Аврелий Яковлевич, — сказал он жалобно. — Я-то… потерплю. Только ж терпение, оно край имеет. Не подумайте плохого, но… пока он ручки еще целует, то ладно, а если под юбку полезет, то не сдержуся… нос сломаю, и… и нехорошо получится. Может, скажете ему…
Ведьмак только головой покачал:
— Нельзя.
— Тогда как?
Интересы королевства — интересами королевства, но у Себастьяна и собственные имеются, каковые, как водится, куда ближе к телу… и тело это, пусть и костлявое, по мнению Аврелия Яковлевича, для королевских перин природой предназначено не было.
Ведьмак же хитро улыбнулся и, сунув руку за пазуху, вытащил тоненькую цепочку с бирюзовой подвеской.
— Вот тебе, мил друг, колечко заветное…
— Чего?
— Того… темный ты человек, Себастьянушка, сказок не помнишь про колечко обручальное, заветное… такое, которое не позволит всяким… гм, охальникам, девку завалить.
В сказки Себастьян не то чтобы не верил, но здраво полагал, что против охальников, особенно ежели эти охальники в подпитии пребывают, вернее кистенек, нежели колечко…
…с другой стороны, помнится, имелось в семейной сокровищнице одно колечко весьма полезных свойств…
— Так не колечко же! — сказал Себастьян, ткнув пальцем в бирюзовую, серебром оплетенную капельку.
— Не придирайся к словам. Главное, не что, а кто ворожил…
Бирюзовая подвеска прильнула к коже, опалила быстрым теплом.
— Скажешь, что прабабкино наследство, дядечка отдал на шестнадцатилетие… мол, очень боялся за кровиночку свою… теперь-то таких не делают.
— Спасибо.
— Не за что, Себастьянушка. — Аврелий Яковлевич хлопнул по плечу. — Ну, иди уже. И отдохни хорошенько… и… побереги себя, нелюдь хвостатая…
— Я людь.
— Людь, людь…
— Лихослава глянете?
— Гляну, куда ж я денуся… аккурат по нашему ведомству крестничек проходит.
— Что? — Это было новостью.
Встречу на королевском пикнике Себастьян счел случайностью, а оказывается… Лихо неймется. Вот же невозможный человек! С ножом, почитай, в сердце ходит, а все туда же, на подвиги…
— Не знал? — подняв плаш, Аврелий Яковлевич кое-как отряхнул его от росы. — От генерал-губернатора пришло указание зачислить.
— Кем?
— Актором… на испытательном сроке.
Спросили бы Себастьяна, он бы ответил, что из братца его младшего актор, как из самого ненаследного князя — монахиня. Вроде и в рясу обрядить можно, и платок белый на голову накинуть, и молебник в руки всучить, а все одно — несуразица выйдет…
— Успокойся. — Аврелий Яковлевич накинул плащ. — Он за купчихою приглядывает, чтоб не лезла, куда не просят. Уж больно у девицы норов неспокойный. Вот и решили его превосходительство, что с опекою оно понадежней будет.