Ненастоящий герой. Том 3
Шрифт:
В этот момент со стороны озера раздался всплеск. Оттолкнувшись от дна, Ксинс нырнула и в несколько мощных, но изящных гребков доплыла до центра. Где скрылась с головой и вернулась обратно, уже не показываясь над поверхностью воды.
Вынырнув, дроу не заметила в кустах лежащих друг на друге Бешеной с фор Корстедом и спокойно пошла к берегу. Блестящие в свете Ханиамоны ручейки стекали по ее антрацитовой коже, рисуя соблазнительные узоры на стройном подтянутом теле.
Мало кому доводилось видеть горных эльфиек в неглиже, и еще
Неожиданно Ксинс резко развернулась и подняла голову к зависшему в небе диску луны. Ее волосы взметнулись снежным хороводом, обнажив плечи и спину.
Которые оказались сплошь покрыты уродливыми шрамами.
Приглядевшись, маркиз понял, что это отнюдь не следы от кнута или розог и вовсе не оставленные каким-либо оружием рубцы. Отметины скорее походили на некие символы или иероглифы, вырезанные опытной рукой и тут же по оголенной плоти прижженные. По кругу же их обрамлял орнамент, напоминающий стилизованное изображение паука.
Если все это «великолепие» ваяли по-живому, то боль должна была быть чудовищной.
— Ей не повезло с родителями. — произнесла Бешеная, проследив за взглядом фор Корстеда. — Фанатики, решившие возродить Ллос. А Ксинс они использовали как живой алтарь и вместилище для давно ушедшей богини. Ее с раннего детства насиловали всем родом, «накачивая энергией» и мучая, чтобы озлобить в должной мере и привлечь Паучью Королеву. Возможно у них даже получилось бы, будь на месте Ксинс обычная дроу.
«Еще одна слезливая история». — подумал Радремон, переведя взгляд на по-прежнему прижатую к земле эльфийку. — « Что сегодня за день такой? Это из-за перехода на Дуинитон что ли?»
Для полного счастья не хватало только выслушать о горькой судьбе Налланномома. Хотя о том, что родичи продали его в рабство, маркиз уже знал и так.
— Дай угадаю. — сказал фор Корстед, устроившись на светлой чуть поудобнее. — Твоя доля была не на много лучше, и вы — две родственные души — встретились в этом жестоком мире, влекомые друг к другу таинственной и непреодолимой силой.
Бешеная едва не расхохоталась, вовремя прикусив губу, чтобы не привлечь внимание Ксинс.
— Нет. Определенно. Так отреагировать мог только ты. — эльфийка улыбнулась от уха, жадно пожирая Радремона сверкающими в ночи глазами. — Как думаешь — кому живется проще: добряку среди злодеев или наоборот? Меня начали бояться еще до того, как я в первый раз сказала «кровь». А потом прятали все колюще-режущее и не подпускали к птичкам и зверушкам ближе, чем на бросок камня.
— Что-то встреченные мной эльфы не казались такими уж мягкотелыми. — усомнился маркиз.
— Ты видел только тех, что живут вовне. — поправила его Бешеная. — Их меньшинство. И обычно они уходят сами, понимая, что
— Представляю, что стало с тем мужиком. — хмыкнул фор Корстед.
— Думаю, он может петь фальцетом. — увернула усмешку светлая. — Если выжил, конечно.
Дроу продолжала плескаться в лесном озере, не подозревая, что совсем рядом обсуждают ее прошлое. А может она давно уже их заметила и тактично не вылезала из воды, давая возможность уединиться. Теперь Радремон знал о ней чуть больше, и ему стали понятны некоторые особенности ее поведения.
— Пятнадцать лет, говоришь… — задумчиво произнес маркиз, немного приблизившись к Бешеной. — Так тебе получается…
— Не напрягайся, босс. Мне всего семьдесят три.
— Старушка. — фор Корстед опустился еще ниже, хитро глядя в глаза светлой.
— Только по людским меркам. — пренебрежительно фыркнула эльфийка, подавшись на встречу. — Ксинс, вон, за сотню. Так что не думай.
— А я ничего и не сказал… — прошептал Радремон, окончательно отдавшись эмоциям.
Однако стоило их губам соприкоснуться, как со стоянки послышался испуганный вопль Налланномома, отборный мат Банарва и многоголосый раскатистый рык жадных до крови монстров.
Глава 46
— Если эти придурки испугались обычного медведя, я им яйца бантиком завяжу! На ушах. Для красоты. — злобно процедила Бешеная, вскочив на ноги.
— Думаешь, у них есть яйца на ушах? — спокойно поинтересовался Радемон, вставая рядом.
— Сомневаюсь, что они вообще у них есть. — ответила светлая, и разочарование в ее голосе не услышал бы только глухой.
В этот момент между ними по направлению к лагерю стремительной тенью пронеслась Ксинс. Изящная, мокрая и обнаженная, словно лимнада, решившая повидать своих товарок — дриад и альсеид. Капельки воды блестели на ее обсидиановой коже невесомой кольчугой, а волосы развевались за спиной подобно призрачному шлейфу.
Но, несмотря на наготу, в руках эльфийка держала артефактный лук, а на поясе у нее болтался колчан со стрелами. И то и другое она бережно хранила в выкованных Банарвом кольцах.
— Обугленный господь! — Бешеная выругалась, добавив парочку выражений покрепче, и устремилась вслед за сестрой.
Поспешил за ними и маркиз.
Выскочив на поляну, фор Корстед обнаружил окровавленного Банарва, неимоверным усилием удерживавшего натиск сразу трех матерых Хиндатских Львов. Увеличив щит навыком, он прикрывал себя и вжавшегося в дерево Налланномома, который, выпучив глаза от страха, тем не менее не забывал лечить дварфа.