Ненастоящий герой. Том 3
Шрифт:
Бешеная, судя по всему, только что отвлекла на себя еще трех кошек, и теперь крутилась волчком, уворачиваясь от их когтей и клыков, одновременно с этим пытаясь достать монстров своими длинными ножами с изогнутым лезвием. Ее четко выверенные движения поражали смесью изящества и звериной ярости, коей светлая ничуть не уступала своим противникам.
Ксинс же завязала перестрелку с четырьмя многоножками, защищенными слоем коричневых пластин зазубренного хитина. Каждая из тварей обладала круглой зубастой пастью и длинными серповидными жвалами, а размерами превосходила молодого медведя. Если того, конечно, вытянуть метров
При этом многоножки активно плевались кислотой, от которой дроу уворачивалась, прячась за деревьями. Следы их попаданий так же виднелись на земле, бревнах и щите Банарва.
— Что-то вы не торопились. — раздраженно бросил дварф, приголубив молотом подобравшуюся слишком близко лапу. Сработал эффект артефакта и на коже монстра появилось пятно обугленной плоти. Запахло паленой шерстью. — Так тебе, кошка драная!
— Неужели тебе нужна помощь? — деланно удивился Радремон, доставая из ножен шпагу.
Бородач не ответил. Он спровоцировал ближайших чудищ атаковать себя и теперь сосредоточенно доворачивал щит, сотрясаемый отнюдь не шуточными ударами. Все-таки Львы обладали сразу четырьмя заканчивающимися крюком хвостами, а значит стояли в иерархии значительно выше всех ранее встреченных спатой представителей этого вида.
Как-никак Дуинитон.
Вот только откуда они тут взялись?
Впрочем, подумать об этом можно и позже.
Первым делом маркиз решил помочь Ксинс и накрыл многоножек парой Удушающих облаков. Это позволило лучнице перестать бегать и сосредоточиться на стрельбе. Встав на одном месте, дроу глубоко вдохнула и принялась запускать в клубящуюся тьму снаряд за снарядом. Каждый второй сиял взрывным навыком. И делала она это с такой скоростью, что когда накладывала на тетиву третью стрелу, первая только-только достигала цели.
Следом фор Корстед швырнул Тройную стрелу праха в ближайшего к нему Льва Бешеной.
Одну.
На пробу.
Урон прошел, и один из шипов монстра отвалился, а на его месте образовалось пятно мертвой плоти размером с небольшое блюдце. Значит уровень твари лишь ненамного превышал радремоновский.
Это хорошо.
Но не слишком ли их много?
Взревев во всю глотку, раненное чудовище покрутило головой и скрестило взгляд двух пар оранжевых глаз на маркизе. В свете ярко пылающего костра оно выглядело устрашающе. Клыки, шипы, похожие на серпы когти, дрожащие на кончиках хвостов крючья, капающая из оскаленной пасти слюна. Любой, увидавший в ночи подобное зрелище, бросился бы наутек, оглашая лес нечленораздельными криками.
Но фор Корстед не дрогнул и не сошел с места. Он стоял подобно гранитному изваянию великого полководца, направив острие шпаги в морду страшилища. В его глазах плескалась тьма, а на устах застыла мрачная ухмылка собственного превосходства.
Хидатский Лев сорвался с места, могучим прыжком преодолев половину расстояния до жертвы, еще не подозревая, что добычей сегодня будет только он сам.
Первые Узы отчаяния, не сработали, по какой-то причине отскочив от покрытой шипами шкуры. Но зато вторые надежно сковали монстра, припечатав того к земле буквально в двух метрах от Радремона. Но даже тогда на лице маркиза не дрогнул ни один мускул, и он принялся спокойно расстреливать тварь Тройными
Даже будучи обездвиженным, чудовище не сдавалось. Оно не могло пошевелить лапами, однако четыре его хвоста мелькали с ужасающей скоростью, умудряясь разрубать часть летящих по разной траектории смертоносных сгустков.
Но остальные все-равно достигали цели, оставляя все новые и новые отметены на теле Льва.
Покрылся мертвенным бельмом и вытек левый-верхний глаз, сгнило правое ухо, стремительно побелела и выпала шерсть на пораженном заклинанием загривке. Показался обнаженный участок черепа. Следом, тщательно прицелившись, маркиз метким выстрелом Каменного дротика, перебил один из хвостов. А затем и второй, вдвое ослабив защитные возможности монстра.
Фор Корстед хотел уже добить тварь, когда неожиданно действие Уз закончилось раньше времени, и чудовище, оглушительно ревя, устремилось к обидчику.
Но и теперь Радремон не запаниковал. Сохраняя ледяное спокойствие, он Слился с тенью, одновременно шагнув в сторону. А когда потерявший его из вида зверь приземлился на месте исчезнувшей цели, он рванул вперед Пронзающим выпадом, вогнав шпагу точно в место одного из отвалившихся шипов.
Родовое умение пусть уже и значительно отставало по урону от магии тьмы, но по-прежнему приносило пользу. К тому же оно позволяло резко сократить дистанцию и применить не раз отработанную связку со Стрелой праха.
Что и продемонстрировал маркиз.
Одна за одной Тройные стрелы праха впивались в тело матерого Хиндасткого Льва, расширяя область омертвевшей плоти и доставляя чудовищу невообразимые страдания. Наконец количество нанесенного урона превысило запас здоровья, и система известила фор Корстеда о получении опыта и трофейных монет.
Однако перед смертью монстр умудрился удивить Радремона, попытавшись достать его уцелевшими хвостами. Один маркиз отрубил стремительно извлеченной из тела врага шпагой, а от второго попытался уклониться. Вот только показателя ловкости не хватило, и крюк вспорол ему левое плечо, нанеся двадцать единиц урона.
Совсем немного. Всего лишь шесть процентов от общего количества. Но фор Корстед все-равно досадливо цыкнул. Гораздо проще было прикрыться магией. Не так-то легко избавиться от старых рефлексов.
Эта схватка заняла всего несколько секунд и обошлась Радремону меньше чем в половину запаса маны. Он тут же заглянул в Перстень и убедился, что у него есть еще два восстанавливающих зелья. Однако сразу пить не стал. Слишком неэффективно. А мотаться посреди боя в трофейный магазин маркиз не планировал.
Тем временем Ксинс умудрилась нашпиговать стрелами одно из насекомых переростков, заставив то рухнуть с опаленными дырами в хитиновой броне, а фор Корстед наконец узнал как оно называется.
[ Плюющаяся Прожороножка повержена.]
[ Получено 50 опыта.]
[ Получено 90 трофейных монет.]
Больше, чем за Мохопса! И это с учетом распределения, хотя и не полностью выкрученного в пользу спаты. Себе Радремон тоже оставил.