Ненасытный
Шрифт:
— В самом деле? Попробуй объяснить по-другому.
— Очень просто. Если за этим стоит не сам князь, значит, среди Дракул зародилась крамола. Время от времени такое бывает, сам знаешь. Когда на вас с Мартином напали в том складе…
— Почему он тогда боится сказать об этом? — спросил Аларик так резко, что Мина подскочила на месте.
О чем бы ни шел разговор, Аларик верил, что правда на его стороне. Верил так твердо, что с ходу отметал все возражения своего босса.
— Если он не подчиняется высшей власти, почему отказывается назвать имя того, кто велел ему приставить пистолет к спине Мины? — Голос
Мина взглянула на Абрахама — посмотреть, как он это воспримет. При виде его пепельно-серого лица поток, струящийся у нее по спине, сделался ледяным.
— О Боже, — сказал старший офицер. — Позвоню-ка я лучше в контору.
— Да в чем же дело? — не выдержала Мина. Ползущий по спине ледник преображался в полярную ледовую шапку. — Что случится, если я пойду к себе домой и выгуляю собаку?
Аларик заморгал, как будто напрочь забыл о ее присутствии.
— Домой? Ты никогда больше не вернешься в эту квартиру.
Глава сорок девятая
20.00, 17 апреля, суббота.
Обитель Святой Клары.
Салливан-стрит, 154.
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
— Что? — вскрикнула Мина. Короткое слово заметалось по кухне рикошетом, как пуля.
— Не будем забегать вперед, — вставил Джон. — По-моему, мы сами должны решать, стоит идти на риск или нет.
— Сам хочешь решать? Отлично. — Аларик достал из кармана фотографию своего напарника, лишенного половины лица, и выставил на всеобщее обозрение. — Помнишь? С тобой будет то же самое, если вернешься туда. Там уже ждет засада, и им не терпится проделать это с тобой.
— Но почему? — чуть тише спросила Мина.
— Это война, — пояснил Хольцман. — Аларик полагает, что мы стали участниками вампирской войны, и я, как ни печально, вынужден с ним согласиться.
— Вампирская война? — растерялась Мина. Ей вспомнилось, как странно отреагировал Лучан на эти слова, произнесенные ею пару ночей назад на балконе графини.
— Она самая, — отрезал Аларик. Он, не в пример своему боссу, даже не думал сластить пилюлю. — А ты, Мина Харпер — знамя, которое обе стороны норовят захватить. Вот почему тебе нельзя возвращаться в свою квартиру.
Мина, у которой внезапно ослабели колени, рухнула на ближайший стул.
— Но… кто с кем воюет? И как же Джек? С ним что будет?
Джек Бауэр, хоть и был всего лишь собакой, бесконечно много значил для Мины.
Аларик, снова метнув взгляд на кухонные окна, нахмурился.
И чего им всем так дались эти окна?
— Погодите, — забормотал Джон. — Из-за чего война-то? И какое отношение она имеет к моей сестре?
— Мы говорим о борьбе за трон князя тьмы, — стал терпеливо объяснять Хольцман. — Впервые заключив договор с темными силами, чтобы получить вечную жизнь в обмен на свою бессмертную душу, Дракула был объявлен помазанником самого дьявола и наместником его на земле, в обители смертных. После свержения нами Дракулы эти титулы перешли к его старшему сыну Лучану, любовнику вашей
— Хольцман, заканчивай, — перебил Аларик, указывая на окна.
— Да-да. — Абрахам, к общему облегчению, закрыл свою книжку. — Если быть кратким, у Лучана есть брат по отцу…
— Димитрие, — подсказала Мина и добавила непослушными губами, поймав любопытный взгляд Хольцмана: — Мне Лучан говорил. Он брата недолюбливает. Не доверяет ему.
— И правильно делает, — кивнул Хольцман. — Димитрие Антонеску — так он, кажется, себя теперь называет — далеко не подарок. Родился он совсем от другой женщины, тщеславной и жадной, вот наследственность и проявилась. Убил собственную жену. Всегда был недоволен, что трон достался старшему брату, не соглашался с мерами, которые принял Лучан после смерти отца. Хочет все взять в свои руки…
— Думаете, это Димитрие послал Стефана? — спросил Джон.
— Похитить твою сестру, чтобы Лучан уступил ему трон или начал делать глупости, дав возможность себя убить? — подхватил Аларик. — Да, именно так Хольцман и думает.
— Он, видимо, как-то узнал, что его брат… э-э… встречается с вами, мисс Харпер, — продолжил Абрахам (Мина вполне оценила его деликатность). — И что между вами и Еленой есть какая-то связь.
— Я дала ей свою визитную карточку. — Мина все еще не могла осознать, что роман с Лучаном Антонеску стоил ей любимой собаки… квартиры… возможно, работы, раз Дракулам о ней все известно… всех составляющих ее жизни.
Но что же Лучан? Где он? Знает ли он об этом? Грозит ли ему что-нибудь? Ах, если бы ей только разрешили ему позвонить!
— Карточку? Теперь все понятно, — оживился Хольцман. — Они нашли ее у Елены и сделали вывод. Ты не находишь, Аларик, что они быстро умнеют?
— Они мысли умеют читать. — Мину затошнило. — Увидев вчера Стефана, я не узнала в нем Джеральда с Елениного мобильника… но что-то он, видно, все же почувствовал… в том числе и нашу с Лучаном связь.
Мина со стоном закрыла лицо руками. Она одна виновата во всем — нельзя же быть такой дурой!
— Очень может быть, — почти весело сказал Абрахам. — Это все объясняет. Стефан, видимо, пошел прямо к Димитрие…
— Я с ними в лифте спускался, — вспомнил Джон. — Со Стефаном и его менеджером, которого звали Димитрие.
После ошеломленной паузы Аларик медленно произнес:
— Ты ехал в лифте с одним из самых зловредных вампиров, известных истории. Жестокостью, извращенностью и полнейшей аморальностью Димитрие Антонеску уступает только родному отцу. Тебе повезло, что ты еще жив.
Джон, в свою очередь, рухнул на кухонный стул.
— Вот черт, — выдохнул он, белый, как собственная рубашка.
Мина, чувствуя в точности то же самое, не могла его упрекнуть, но тут он сказал:
— А наши вещи, которые остались в квартире? Что ж нам, перевозчиков вызывать? Вряд ли они поверят, что в квартире засела банда вампиров.
— Джон! — возмущенно крикнула Мина.
— Хочешь потерять все, что у нас есть? Вспомни о своей новой сумочке — она пару штук стоит, не меньше.