Ненавидь меня
Шрифт:
Предполагала, что эти последствия будут заключаться в том, что он будет мучить меня еще больше, чем обычно… а не раскопает мой маленький грязный секрет.
Он загибает палец: — Иди сюда.
Не хочу, но у меня нет выбора. Теперь я его безвольная пешка.
Из динамиков раздается Monster Мэг Майерс, когда подхожу к нему.
Собираюсь присесть на другой конец дивана, но он качает головой.
— У шеста.
Если он думает, что я буду танцевать и раздеваться для него, то он совсем спятил.
—
В его взгляде читается вызов, но я отказываюсь.
Когда становится ясно, что не собираюсь уступать, он качает головой и ухмыляется. Как будто он ожидал, что отвергну его просьбу.
— Тогда, наверное, мне придется рассказать твоей маме и моему папе о твоей внеклассной деятельности, — в угрожающем тоне скрыт намек на веселье. Как будто это его забавляет. — Видишь, как это раздражает, когда тебе угрожают?
Сердце подскакивает к горлу, когда я стою перед шестом.
— Как давно ты знаешь?
Его лицо ожесточается, когда он затягивается сигаретой.
— С твоей первой ночи здесь.
Хочу спросить, как он узнал, но меня слишком отвлекает тот факт, что он знал об этом так долго. И все же не рассказал об этом ни мне, ни, предположительно, кому-либо еще. А это значит, что он либо приберегал эту маленькую бомбу в заднем кармане, чтобы поиметь меня в нужное время… либо он хочет что-то получить в обмен на молчание.
Самодовольная улыбка искривляет его губы: — Разве ты не должна танцевать?
Смотрю ему прямо в глаза: — Я не танцую для придурков.
Страх пробегает по позвоночнику, когда он встает и смотрит на меня как серийный убийца на свою следующую жертву.
Кажется, комната уменьшается, воздух разрежается по мере его приближения. Чем ближе он подходит, тем сильнее шест впивается в спину. Инстинктивно моя рука взлетает вверх, чтобы защитить горло. Нокс наклоняет голову, его губы касаются моего уха, прежде чем он произносит: — Ты сделаешь все, что я захочу, Бродяга.
Игнорирую мурашки, пробегающие по коже, и напрягаюсь, не желая поддаваться страху, пронизывающему меня, потому что именно этого он и добивается.
— Так вот как теперь все будет? Ты собираешься шантажировать меня, рассказывая людям о моей работе?
Работе, в которой я отчаянно нуждаюсь.
Вздрагиваю, когда он обхватывает пальцами мой подбородок.
— Шантаж подразумевает, что мне что-то нужно, — он скользит взглядом вниз, и его лицо искажается в отвращении, когда видит мой блестящий черный топ от бикини и шорты с завышенной талией. — Но у тебя нет ничего, чего бы я хотел.
Мы оба знаем, что это ложь.
Между ненавистью и вожделением тонкая грань… и он ходит по ней как канатоходец.
Но даже величайшие из них могут потерять равновесие.
Прижимаю руку к его груди,
— Уверена, у меня есть то, о чем ты всегда мечтал.
Он сидит как каменный, на лице отсутствующее выражение, когда я медленно начинаю двигаться под музыку. Зацепляю большими пальцами бока шорт, опуская их достаточно низко, чтобы обнажить верхнюю часть G-стрингов.
В его глазах вспыхивает вызов, словно он призывает меня сделать следующий шаг.
Удерживая его взгляд, стягиваю шорты вниз по ногам и выхожу из них. Затем разворачиваюсь, демонстративно выпячивая задницу и покачивая бедрами, прежде чем опуститься к нему на колени.
Может, сейчас вся власть в руках Нокса, но будь я проклята, если не собираюсь немного поиздеваться над ним.
— Что, если я позволю тебе взять меня прямо здесь?
Он не произносит ни слова, но я чувствую твердую головку его члена, поэтому дразню еще больше, задевая его задницей во время танца.
— Или тебе больше понравится, если я буду умолять как хорошая девочка?
Собираюсь прекратить это маленькое поддразнивание, но он хватает меня за бедра и стонет, прижимая меня к своему твердому члену.
Напрягаюсь, когда комната начинает вращаться.
Он хватает меня за волосы, запрокидывая голову назад, а затем проводит носом по моей шее.
— Не начинай того, что не сможешь закончить.
Открываю рот, чтобы послать его к черту, но рука обхватывает мою челюсть, наклоняя мою голову, чтобы его губы могли захватить мои.
Его рот дикий и голодный. Одновременно награда и наказание.
Сердце учащенно бьется, когда пальцы сжимаются вокруг моей челюсти, и он жадно ласкает меня языком, не оставляя мне другого выбора, кроме как ответить. Он проводит металлической штангой по небу, и я с трудом сдерживаю дрожь от возникшего ощущения. Одна его рука опускается к шее, а другая скользит вниз по груди. К ужасу, из меня вырывается стон. Впиваюсь ногтями в его бедро, призывая остановиться, но он лишь усиливает пытку, проводя большим пальцем по краю моих трусиков, дразня.
Приходя в себя, прикусываю его язык, пока не ощущаю медный привкус.
Его пальцы теребят края стрингов, когда он отстраняется и обнажает зубы, выглядя как дикий зверь.
— Ты отвратителен, — наклоняясь, сгибаю его пальцы так, что они вот-вот сломаются, его рефлексы срабатывают, и я снова могу свободно двигаться. — Ненавижу тебя.
— Я заплатил за отдельную комнату и танец, — рычит он, когда слезаю с его колен.
Бросаю на него взгляд: — Так что наслаждайся этим… в одиночестве.