Ненависть эльфа – любви не помеха
Шрифт:
– Кири, как же тебя угораздило? – Засмеялась Лилэй и поспешила на помощь к подруге.
Эльфийка помогла девушке выпутаться из плена юбок, что зацепились за носок остроносых туфелек и подняла ее.
– Не обижайся ты на этого грубияна, он только создает такую видимость, но на самом деле он еще та тонкая натура. Тебе просто с ним нужно пообщаться поближе. Знать бы куда он ушел… – Задумчиво проговорила младшая принцесса.
– Кажется, он пошел проведать лошадей. – Подсказал Минор, догадываясь куда бы мог пойти Мэлинар в чужом доме, где ничего не знает.
– И то верно, как только
Эльфийка наглым образом выпихнула Кири из кабинета и, озадаченная девушка отправилась к своему будущему мужу для знакомства, благо, что нянюшкина настойка еще не успела, как следует выветриться, и придавала девушки решимости.
Выйдя в приусадебный дворик, где эльфы привязали своих коней, Кири увидела своего ненаглядного эльфа. Он стоял рядом с одним из гордых, искрящихся от белизны скакунов и, разглаживая его гриву, шептал ему что-то на ухо. Конь, словно понимал все, о чем говорит ему хозяин, подергивал ухом и возмущенно фыркал ноздрями.
Завидив издали рыжее, похожее на тыкву недоразумение, что со всех ног бежала к нему, Мэлинар похлопал Шторма по крупу и пожаловался:
– А вот и моя суженная идет. Ерехон бы ее побрал! Я знаю, что ты, как и все остальные был не в восторге от Сеофеи, но эта человечка не в какие ворота не вписывается со своими крестьянскими замашками.
Шторм заржал и закивал головой.
Как только Кирилла достигла своей цели, она, не успев отдышаться, поклонилась эльфийским лошадям и сделала это с глубоким уважение, чем вызвала удивление на лице Мэлинара и всех эльфийсих скокунов. Заметив непонимающий взгляд жениха, девушка тут же объяснилась:
– Я слышала, что эльфийские кони очень умные и не терпят того, кто не считается с ними и держит их за простых животных, совсем, как и драконы. – Улыбнулась Кири и разогнувшись с блеском в глазах стала разглядывать лошадей, чьи восемь пар удивленных глаз уставились на рыжеволосую девушку. – Они такие высокие? Выше, чем у моего отца, а у него самые высокие во всем Энтарионе… И они все такие беленькие… Как только эльфы их различают? – Медленно и с небывалым восторгом спросила она, разглядывая, нет ли у них каких-либо отличительных знаков.
Мэлинар больше, чем свою возлюбленную Сеофею, любил еще и лошадей, а также разговоры о них самих, поэтому не мог оставаться равнодушным, когда девушка завела речь о них.
– Все очень просто! – Решил сумничать Мэлинар. – У каждого скакуна с его наездником образуется что-то типа ментальной связи, и уже эльф ни с кем не спутает своего жеребца.
– Только жеребца? А что на счет кобылиц? У меня есть любимая молодая кобылица Звездочка, но отец запрещает мне кататься на ней, да и вообще на лошадях, потому как боится, что его единственное дитя может разбиться или свернуть шею, свалившись с нее. – Вздохнула Кири и протянула руку, чтобы погладить Шторма по носу.
– Не нужно этого делать, Шторм не любит, когда к нему лезут незнакомцы, особенно люди. Он может взбрык… – Успел вымолвить Мэлинар, пытаясь остановить от глупого шага девчонку и, на полуслове
Шторм сразу с опаской отстранил свою морду, но потом осторожно обнюхал ладонь Кириллы и, пройдясь по ней губами, позволил ей себя погладить. Он даже подставил свою шею для почесывания и довольно фыркал, когда девушка охотно подчинилась его желаниям. Кири, хохоча от того, что его грива щекотала ее лицо, прислонилась к его шее и обняла Шторма.
– Хи-хик! Какой ты хорошенький и мягонький, Штормик! – Лаково сюсюкалась она с жеребцом, который с таким же восторгом принимал ее ласки.
– Ну все, хватит! Он все-таки боевой конь, а не садовый пони… И не называй его Штормиком, его имя – Шторм и точка! – Приревновав своего верного четвероногого друга, прорычал Мэлинар, а после, сощурив злобно глаза, проговорил шепотом коню. – Ах ты ж предатель! Я думал хоть ты за меня!
Шторм вывернул губы так, чтобы обнажились все зубы и закивал головой, как бы насмехаясь над своим хозяином. Остальные жеребцы не обращая никакого внимания на Шторма и его компанию мирно жевали овес и отгоняли мух своими длинными хвостами.
На очередное замечание своего хозяина о его неблагодарности, Штор ответил незамедлительно. Он своей тяжелой головой пихнул Мэлинара и тот, не удержавшись на месте, наскочил на рядом стоящую девушку. Кирилла была так близко к своему возлюбленному, что даже могла почувствовать аромат его кожи, напоминавший ей букет лесных цветов. Этот жест девушка приняла за романтический намек и, поправив рыжий завиток, прыгающий перед самым ее носом, заполыхала алой краской. Мэлинар же резко отскочил в сторону, словно бы обжегся о пламя и, извинившись, посмотрел со злобой на своего коня, а затем показал ему угрожающий кулак. Шторм, кажется, не принял угрозу хозяина в серьез и сделал губами многократную волну, которая больше по звуку напоминала очень неприличные звуки жизнедеятельности.
Кирилла захохотала:
– А ты, оказывается, милашка! – Адресовала она Шторму, а затем, весело высказала свое заключение эльфу. – Уж с юмором у эльфийских скакунов точно все в порядке!
– В этом нет ничего веселого, – оборвал ее Мэлинар, все так же из-подо лба поглядывая на своего взбунтовавшегося скакуна. – Когда вернемся домой, то я лишу тебя яблок! – Проговорил он, тыкая пальцем в нос Шторму.
Жеребец возмущенно заржал.
– Ты еще чем-то недоволен? Тогда, наверное, отменю еще и морковку с остролистом! – Объявил Мэлинар и тут же получил хлесткий удар искрящейся белоснежной гривой по лицу.
Вечернее небо затянулось густым полотном с россыпью бриллиантовых крошек. С речек подул холодный ветер, несущий в себе ароматы полевых цветов, скошенной травы, ила и хоздворов. Из дубовой рощи завыли сумеречные коты, а птичьи свирели стали умолкать.
Кирилла, обдуваемая свежим ветром немного подмерзла. Она попыталась согреться, растерев плечи руками, тем самым намекая жениху об ухаживаниях, о которых слышала из рассказов старушки Алетты, но эльф не проявил никакого энтузиазма, даже, когда Кирилла застучала зубами и сотрясаясь от дрожи, громко сообщила о том, как ей до смерти холодно. Все что сделал в этой ситуации Мэлинар, это предложил ей уже зайти в дом.