Ненависть и месть
Шрифт:
– И водяру, бля, хлещет. А мы, бля, праздник бухлом обмываем.
Развязной походкой они подошли к месту отдыха пенсионера и по-хозяйски уселись на траву.
– Слышь, дед, ты наше место занял, – с недовольным видом выплюнув бычок под ноги пенсионеру, сказал рябой.
– Вообще-то я здесь часто бываю, – спокойно ответил старик, – но вас двоих ни разу не видел.
– Толян, че-то я не въезжаю. – В голосе Грузчика послышались угрожающие нотки. – Он че, возбухает?
– Ладно, кочумай, Грузчик, – махнул рукой его приятель. – А ты, дед, не бзди. Мы сегодня гуляем. Чернила хошь?
– Не, – отказался пенсионер, – у меня свое.
– Брезгует, – сквозь зубы процедил Грузчик.
– Не заводись, братан. Мы ж сегодня мирные люди.
Толян зубами вытащил из горлышка бутылки полиэтиленовую пробку, протянул посуду своему подельнику.
– Глотни.
Пока грузчик прикладывался к бутылке, Толян без всякого зазрения совести взял с газеты бутерброд.
– Закуси.
– Вообще-то когда берешь чужое, разрешение надо спрашивать, – заметил пенсионер.
– Да ты че, дед? – протянул Толян. – Мы тут, можно сказать, только-только с кичевана спрыгнули, а ты кусок жеванины зажал. Это не по-человечески. Или, может быть, ты сухой волчара?
– Что? – не понял пенсионер.
– Х… сто. Мусорюга, спрашиваю?
Пенсионер побледнел. Губы его задрожали.
– Шли бы вы своей дорогой, ребята.
– А че, нам здесь в кайф, – нагло ухмыльнулся Толян. – Природа, бля, бухло есть, закусь вот тоже… Че ты, дед, кипишуешь?
– Мне не нравится ваша компания.
Пенсионер потянулся за своей бутылкой, но Грузчик перехватил его за руку.
– Куда?
– Хватит с вас и моих бутербродов.
– Поставь на место, гнида!
– Ах ты засранец малолетний! Да я заслуженный боевой офицер. Я с такими, как ты…
Он не успел договорить. На голову ему обрушился удар кулаком. Пожилой мужчина инстинктивно взмахнул руками, пытаясь закрыться, но мгновенно подскочивший Грузчик нанес ему еще один жестокий удар. На сей раз ногой в грудь.
Старик начал заваливаться набок, хватая ртом воздух.
Перед его глазами вспыхивали ослепительно яркие круги света…
Толян и Грузчик избивали лежащего на траве человека с тупой методичной жестокостью. Они пинали его ногами, осыпая ударами голову, плечи, грудь, живот жертвы. Потом разбегались и снова пинали неподвижное тело.
Потом наконец устали.
– Ну что, старая плесень, еще кипишевать будешь? – проговорил, отдуваясь, Грузчик.
Толян, стоявший на ногах потверже, склонился над пенсионером.
– Кажись, бля, гамбец деду.
– Ничего, поваляется на травке, очухается, – махнул рукой Грузчик.
– Надо валить отсюда по-быстрому.
Прихватив с собой недопитые бутылки и доедая на ходу остатки бутербродов с колбасой, Толян и Грузчик отправились восвояси.
– Очухается – ладно, нет – хер с ним.
Толян с ухмылкой повертел в руке бутылку с длинным горлышком.
– Зато у нас еще жбан водяры есть.
Через час пенсионер умер в больнице, не приходя в сознание. Его тело обнаружили мальчишки, забравшиеся на территорию насосной станции поиграть с мячом.
У пострадавшего не было при себе никаких документов. Его личность помогли установить жильцы ближайшего дома. Им оказался Валентин Семенович Володин.
Смерть наступила в результате сильных повреждений внутренних органов. Кто был в этом повинен? По горячим следам милиции установить это не удалось.
Глава 20
В последнее время Игнат Панфилов стал спать значительно меньше, чем прежде. Опытный врач-психоаналитик мог бы легко найти этому факту объяснение: после нескольких лет наркотической зависимости и затяжного курса лечения молодой человек наконец восстановил силы. Психика немедленно отреагировала на нормальное состояние организма адекватным образом. У Игната Панфилова, говоря простыми словами, появился вкус к жизни.
Ему было просто неинтересно валяться до полудня в постели или бессмысленно переключать каналы телевизионного приемника. Вялое, пассивное восприятие жизни осталось в прошлом. Игнат теперь жадно вдыхал все запахи жизни полной грудью, будто спеша компенсировать убожество предыдущих лет.
Сегодня он проснулся в половине седьмого утра, энергично встал с постели, широко распахнул окно в своей комнате, сделал несколько приседаний и отжиманий.
Надев майку, шорты и кроссовки, он вышел из дому и в течение получаса мотал круги на расположенном неподалеку футбольном поле.
После утренней пробежки и непременного контрастного душа (к нему Игната приучил Константин) Панфилов-младший вошел в комнату старшего брата.
Константин лежал на животе, подогнув под себя ногу, и во сне беззвучно шевелил губами.
– Подъем! – громко сказал Игнат.
Константин не шелохнулся.
– Вставай, вставай, – засмеялся Игнат.
Панфилов-старший что-то буркнул и накрыл голову подушкой.
– Нет, братишка, так не пойдет.
Игнат оседлал Константина сверху и несильно сдавил ему шею. В мгновение ока Панфилов-старший очнулся, сбросил с себя подушку, рывком перевернулся и почти нанес Игнату удар кулаком в живот.
Он остановил руку буквально в нескольких миллиметрах от цели.
– Эй, эй, братишка, спокойней! – воскликнул Игнат.
– Фу, черт, – вздохнул Константин, опуская руку. – Это ты.
– Кто же еще?
Игнат пересел на краешек кровати.
– Сон паскудный приснился. Вроде как кто-то душить меня стал. Ладно… – Он немного помолчал. – Который час?
– Скоро восемь.
Спустя несколько минут они сидели за кухонным столом, отпивая из маленьких чашек горячий кофе.
– Видел я во дворе твоего монстра, – сказал, улыбаясь, Игнат. – Ты когда домой вернулся?
– В два.
– Мало отдыхаешь, – наставительно заметил Игнат.