Ненависть и месть
Шрифт:
Никон отскочил в сторону, но Рябой, резко развернувшись, успел задеть его кончиком лезвия. Из рассеченной кожи на плече Никона потекла струйка крови.
– А, бля, – ощерился Рябой, снова кидаясь в драку.
На сей раз Никон действовал удачнее. Он отклонился в другую сторону. Перо просвистело в нескольких сантиметрах от его груди, не причинив вреда.
Рябой начал метаться из стороны в сторону, бросая руку с ножом то влево, то вправо.
– Ну давай же, давай, Никон! Рябой, мочи его! – подзуживали дерущихся
Никон, которому больше некуда было отступать, сделал выпад, как фехтовальщик. Эта тактика не принесла ему успеха. Рябой отскочил назад и наугад махнул перед собой ножом. Лезвие распороло Никону скулу и зацепило глаз.
– Он ему фары помыл!
Участь Никона была предрешена. Он упал на колени, выронил нож и схватился за порезанный глаз. Сквозь пальцы хлынула кровь. Рябой подскочил к нему, схватил за волосы, рванул голову противника вверх и с размаху полоснул ножом по горлу.
Из разрубленной гортани вырвался громкий свистящий звук.
Японское танго закончилось.
– Взаимные претензии вы высказали, – низким сиплым голосом сказал Артур. – Каждый признал свою часть вины. Это хорошо. В нашем доме должны быть мир и спокойствие. Но мир и спокойствие не воцарятся до тех пор, пока не заглажены взаимные обиды. Айваз уже сделал для этого первый шаг. Он наказал своих людей, повинных во взрыве автомобиля.
Саша Порожняк с недоверием посмотрел на азербайджанца.
Тот вынул из внутреннего кармана дорогого пиджака карточку и бросил ее на стол. Это была фотография, сделанная «Полароидом».
Порожняк глянул на снимок. Там был изображен труп молодого мужчины характерной кавказской внешности, с лицом, обезображенным побоями.
– Так должно пресекаться самоуправство, – спокойно произнес Артур. – Теперь очередь за тобой, Саша.
– А что я могу сделать? – брезгливо отодвинув карточку, спросил Порожняк.
– Убери Рябого, – подсказал Айваз. – Пока он будет мутить воду, мир между нами не установится.
– Откуда ты знаешь? – вырвалось у Порожняка.
– Я многое знаю, – улыбнулся Айваз. – Поверь мне, Рябой – это заноза в заднице. Он не угомонится до тех пор, пока ты сам его не успокоишь.
Полчаса спустя «Мерседес» Саши Порожняка прибыл на стоянку возле профилактория «Лесной».
– Сивый, дай-ка мне свою волыну, – сказал Саша, увидев братву, сгрудившуюся между защитным каре из иномарок.
Водитель глянул на Порожняка, хмыкнул, но пистолет отдал.
Саша вышел из машины, держа оружие в кармане брюк. Не доходя нескольких шагов до толпы, он уже почувствовал враждебный настрой по отношению к себе.
Братки затихли, поглядывая в его сторону кто с презрением, кто с ненавистью.
Потом толпа расступилась, и Порожняк увидел лежащий на земле труп Никона, а рядом с ним Рябого с окровавленным ножом в руке.
– Ну, теперь осталось с этим разобраться, и я в дамках, – кровожадно ухмыльнулся Рябой, сделав шаг навстречу Порожняку. – Форшмак!
Саша не стал ждать, пока его постигнет та же участь, что и Никона. Он просто вытащил из кармана пистолет и всадил в Рябого три пули, разворотив ему грудь.
Ошеломленная толпа застыла в оцепенении.
Глядя на рухнувший ему под ноги труп, Порожняк влепил в него еще две пули.
Закричали, зашумели птицы в лесу, где-то далеко ухнула сова.
– Кто еще кипишнется? – угрожающе произнес Порожняк.
В ответ никто не сказал ни слова.
– На азеров больше не наезжать. Со всеми разборками завязать, – рублеными фразами говорил Саша. – Кто еще пасть раскроет, матку выверну.
Возражать ему так никто и не осмелился.
Не пряча пистолет, Порожняк развернулся и зашагал к своей машине.
– А с этими че делать? – крикнул кто-то из толпы.
– Закопать, – обернувшись, сказал Порожняк. – И языки на замок.
Сивый, возле машины наблюдавший за тем, что произошло, бросился к дверце и услужливо распахнул ее перед шефом, подтвердившим свой авторитет.
Порожняк молча сел в «Мерседес», положил пистолет себе на колени, закурил.
Сивый захлопнул дверцу, обежал вокруг машины, резво прыгнул в водительское кресло.
– Куда, шеф? На хату или, может, в кабак?
– Зачем в кабак? – мрачно спросил Порожняк. – Жмуриков обмывать? Или ты, может, Рябого помянуть хочешь?
– Ты че, Саша, – обиженно протянул Сивый, – я же ниче, я человек маленький, я как все. Братва тебя уважает. В огонь и в воду за тобой пойдут.
– То-то, гони в кабак.
Саша вынул из нагрудного кармана рубашки мобильный телефон и набрал номер.
– Айваз? Порожняк говорит. Проблема решена. Да, как договаривались. Заметано.
Глава 28
У подъезда своего дома Константин увидел машину Семенкова. Сам начальник службы безопасности с мрачным видом сидел за рулем. Телохранитель Константина Саша Ипатов прохаживался по тротуару, теребя в руке незажженную сигарету.
Увидев Панфилова, Семенков вышел из машины. Его взгляд, обращенный на Жигана, был красноречивее всяких слов.
– Ну ругай, ругай меня, Владимир Иванович, – развел Панфилов руками.
– Это непростительная глупость. Зачем ты сбежал, не дождавшись Ипатова?
– Не было времени ждать. – Он показал на Игната, который, шатаясь, вышел из машины. – Младшой опять в переделку угодил.
Заметив следы крови на одежде Панфилова, Семенков собирался задать вопрос, но Жиган успел ответить раньше:
– Все нормально. Кровь, слава Богу, не моя.
Уже в квартире Константин рассказал о том, что произошло.