Ненависть сиреневого цвета
Шрифт:
Я снова начал трясущимися руками приближать линзу к глазу, и опять тоже самое: я обомлел и отдалил руку от лица. Так повторялось раз десять, если не больше. Казума старался не терять терпение, но было видно, что его это уже раздражает. В конце концов, я задержал дыхание, открыл по шире глаз, другой рукой близко-близко поднёс палец к глазу и раз! Линза исчезла с пальца! Я даже не заметил, куда она подевалась. Только когда взглянул в зеркало, понял, что она уже на глазу.
– Так просто?! – удивлённо воскликнул я. – Даже не заметил, как это получилось!
– Вот видишь, это легко! – облегчённо выдохнул Казума и добавил, – теперь осталось вторую так же надеть.
Я уже смелее открутил крышку второй баночки и ловчее взял вторую линзу. Но не тут-то было. На второй глаз было
–Ты что делаешь? Нельзя плакать в линзах, а то всё будет напрасно!
Я и не заметил, что из глаз протекали крупные слёзы. Казума протянул мне чистый белый платок. Я взял его и аккуратно стёр слёзы с глаз.
– Всё, пошли, а то опоздаешь ещё чего доброго. – Слова Казумы прозвучали скорее мягко, чем строго.
Мы отправились в лавку, которая располагалась на первом этаже здания. Войдя через дверь в зал, где стояли стеллажи с яркими блестящими вещами, мы сразу же встретили внимательный взгляд управляющего. Я сначала прямо посмотрел ему в глаза, но потом тут же смутился, потому что вспомнил, как час назад со слезами говорил, что не смогу надеть линзы. Управляющий подошёл, и протянул ко мне руку. Я испугался, что он меня ударит, и опасливо пригнулся, но он положил мне руку на голову и слегка поворошил мои волосы. От этого мне стало как-то спокойней, и я расслабился. Управляющий наклонился и его лицо оказалось почти на одном уровне с моим, даже ниже. Он заглянул мне в глаза и мягко сказал:
– Молодец. Ты смог перебороть себя. – Он убрал руку с моей головы и продолжил, – теперь ты можешь рассчитывать на то, что мы позволим тебе остаться, если ты ещё хочешь.
– Да! Конечно, хочу! – неожиданно, даже для самого себя, воскликнул я.
– Меня зовут Миура Тедео, можешь обращаться ко мне Миура-сан, управляющий Миура или просто управляющий, – представился он, а за тем представил девушку, которая работала с ним ещё вчера, – а это Тиба Мегуми. Она часто здесь подрабатывает, но кроме того учится в университете. Так как ты собираешься остаться, нужно подготовить тебя к работе, и ещё, нужно будет обучить тебя тому, что необходимо для поступления в старшую школу. – Управляющий повернулся к моему спутнику. – Для начала, Казума, его нужно подстричь и подобрать форму, так что прямо сейчас берись за дело.
Казума послушно кивнул и повёл меня обратно. Когда мы оказались в комнате, в которой завтракали, Казума, ничего не сказав, сразу полез в шкаф.
– Ты умеешь стричь волосы? – С большим недоверием спросил я.
– Сейчас сам убедишься, – совершенно невозмутимо произнёс Казума, даже не обернувшись. – Лучше намочи голову. Задавать такие вопросы бессмысленно.
Я подчинился. Похоже, здесь мне придётся выполнять указания всех подряд, нравится мне это или нет. Не то, чтобы мне совсем не нравилась идея стрижки. Мне даже хотелось, чтобы кто-нибудь привёл в порядок мои несчастные волосы. Всё то время, пока я жил один, приходилось обрезать волосы, как придётся, то ради того, чтобы волосы в глаза не лезли, то, чтобы выстричь жвачку, залепленную в голову каким-нибудь очередным хулиганом, поэтому, как бы я ни старался обрезать аккуратно, такая стрижка выглядела общипанной. Вдобавок волосы были постоянно грязные. Всё же хорошо отмыть голову холодной водой из реки невозможно. В настоящий момент голова была чистой, однако это ещё больше выделяло недостатки моей причёски, если её вообще можно было так назвать. Но даже так, перспектива быть подстриженным Казумой меня совсем не радовала.
С такими мыслями я дошёл до ванной комнаты, в которой был вчера. Там стоял приятный запах мыла. Я открыл кран, зажмурил глаза и подставил голову под струю. Вода такая тёплая. Как же было приятно! Волосы промокли насквозь, я отжал с них воду и взъерошил. Потом посмотрел в зеркало. Часть волос грустно повисла, часть задорно встала торчком. Я вздохнул. Смотри, не смотри, а стричь их всё равно надо. И сделать это может только Казума. Я направился обратно в комнату. Когда я вошёл, то увидел, как Казума за это время уже полностью подготовил инструменты и место. Он стоял ко мне спиной, поправляя предметы на столе.
– Садись, – пригласил он, указав на стул, повернулся ко мне и чуть не засмеялся, но сдержался. – Извини… Можешь смотреть в зеркало, только не мешай мне, сиди спокойно.
Я уселся, и он накинул мне на плечи тонкую длинную ткань, которая свисала до пола. Наверное, чтобы волосы не сыпались на одежду. Раньше я видел, как стригут людей в парикмахерских, когда проходил мимо них, и отметил, что Казума довольно умело повторяет движения профессиональных парикмахеров. Это немного успокоило.
Казума потрогал волосы там и тут, посмотрел на моё лицо и начал стрижку. Он довольно уверенно состригал повисшие мокрые пряди. Поначалу сердце колотилось как бешеное, но со временем волнение прошло, я даже закрыл глаза. Ощущения были очень приятные. Я стал думать, как же мне повезло встретить Казуму, как хорошо, что он привёл меня сюда, что я, наконец, обрёл место, где могу забыть о презрении и страхе, где ко мне будут относиться по-доброму. Незаметно я стал погружаться в сон. Внезапно Казума постучал пальцем по моему плечу, и я тут же осознал, что чуть не уснул. Я открыл глаза и посмотрел в зеркало, которое висело прямо напротив моего лица.
– Ну как? – Спросил Казума, смотря мне в лицо в отражении зеркала.
Я уставился на отражение и от удивления не мог произнести ни слова. Я поднял руку к голове и пощупал свои волосы, отражение сделало то же самое.
– Э-это я? – С запинкой произнёс я, потому что ничего больше не пришло в голову.
Из зеркала на меня смотрел совсем другой человек: обычный парень с аккуратно расчёсанными и уложенными светлыми волосами и голубыми глазами. Если бы меня сейчас сфотографировали и показали снимок, я бы подумал, что надо мной хотят подшутить, потому что совершенно не узнавал себя.
Казума весело усмехнулся и ответил:
– Конечно ты!
Я ещё немного посмотрел на своё отражение, а потом повернулся к Казуме и воскликнул:
– Ты настоящий мастер!
Тот явно немного смутился и ответил:
– До мастера мне ещё далеко, я только учусь, но, когда вырасту, хочу стать профессионалом и открыть собственный салон.
– У тебя точно получится, – всё ещё поражённый случившимся со мной преображением уверял я Казуму.
Он улыбнулся и слегка склонил передо мной голову, закрыв глаза и сказав при этом «Большое спасибо».
Я снова принялся разглядывать своё новое обличие. Казума не мешал мне, как будто давал вдоволь налюбоваться своей работой. Он мыл и аккуратно складывал инструменты. Любуясь собой, я краем глаза заметил, как он это делает. И тут мне стало намного интересней смотреть на этот процесс, чем на себя. Я, всё ещё стоя возле зеркала, незаметно направил свой взгляд на Казуму. Тот, ничего не замечая, мягкой белой тряпочкой медленно протирал каждый предмет от воды, сначала все ножницы, а их было двое, потом три расчёски, около десяти металлических заколок, и всё с особой тщательностью. Потом он бережно, будто хрупкие хрустальные скульптурки, завернул каждый инструмент в отдельную белую бархатистую тряпочку, а получившиеся свёртки в специальную деревянную коробку, похожую на сундучок, в котором хранятся сокровища. Потом закрыл коробку. Тряпочку, которую Казума использовал для протирания инструментов, он с особой тщательностью, но в то же время ловкостью, сложил и поместил на сундучок, который затем взял в руки и так же аккуратно поставил в шкаф. Всё это действо было похоже на особую церемонию. Я даже поразился, как у него хватало терпения настолько долго складывать свои парикмахерские принадлежности. Я так засмотрелся, что не заметил, как уже смотрю в упор на действия Казумы. Он, похоже, тоже не заметил этого, даже, наверное, забыл, что я здесь, когда занимался всем этим, потому что, повернувшись ко мне, как ни в чём не бывало, спросил: