Ненависть
Шрифт:
Вийон поднял невесомое тело и бросил на кровать. Его растопыренная пятерня прижала пытающуюся вырваться жертву.
– Проси о милости своего господина. – На лице графа застыла жесткая злая маска, он словно давал ей последний шанс.
Луиза лишь зашипела в ответ и рванулась, напрягая последние силы. Затрещала рвущаяся ткань, оставаясь в руках врага и, извернувшись, она скользнула в угол постели. Это ее кровать, ее самое безопасное место во всем мире, стоит только забраться в угол, закутаться в одеяло, и весь кошмар, весь ужас страшного дня пропадет и растает как дым. Надо лишь доползти! Побелевшие пальцы отчаянно вцепились в спинку кровати, но стальной
Непокорное упрямство пленницы взбесило Вийона. Накатила ослепляющей волной ярость. Любое сопротивление рождало в нем зверя, и так было всегда, так было нужно, чтобы выжить. Ярость и ненависть – это те два учителя, что сделали его самым лучшим и самым бесстрашным воином королевства.
Сдернув ноги девушки с кровати, он попытался задрать ей подол. Нетерпеливые пальцы, скользнув вниз, зашуршали и запутались в складках нижних юбок. Граф рванул что есть силы, но плотная ткань не поддалась, вызвав новую вспышку ярости. Бешеное пламя сверкнуло в его глазах, и правая рука, сорвав с пояса кинжал, одним ударом распорола подол на две половины. Блеснуло белизной обнаженное тело, и грубая мужская ладонь стиснула маленькие крепкие ягодицы.
Луиза дернулась от отвращения, но рука насильника лишь сильнее вдавила ее голову в мятые простыни. Не в силах пошевелиться, она только скрипела зубами, чувствуя, как чужая, неодолимая сила втискивается между ног. Страх и унижение липким туманом заволокли сознание. Захотелось умереть и прекратить это мучение прямо сейчас, но еле слышный голос где-то в самой глубине души настойчиво и яростно зашептал. Нет! Нет, ты выживешь, ты все вытерпишь, чтобы отомстить. Ненависть, сжав тугие змеиные кольца, свернулась в клубок под самым сердцем и, затаившись, замерла, удержав ее разум на самом краю.
–
Бьющееся тело, наконец-то, затихло, и Вийон, освободив руку, сорвал остатки платья с жертвы. Застывшая, согнутая пополам девушка лежала прямо перед ним.
Вот она, униженная и обнаженная, – он провел ладонью по гладкой холодной коже от торчащих лопаток до рельефного изгиба талии. Возбуждение судорогой прокатилось по телу, пальцы рванули шнуровку ширинки.
– Не захотела быть женой, станешь просто сукой. – Граф коленом раздвинул ей ноги.
Зашуршав поехали вниз штаны. Затуманенный взгляд уперся в отсвечивающий молочной белизной круглый девичий зад. Жесткие пальцы вонзились в узкие бедра, одним рывком насаживая их на возбужденную плоть.
Луиза, не выдержав, застонала от боли, рот наполнился вкусом крови от прокушенной губы. Теплая, липкая струйка побежала между ног, а железные тиски, сжавшие тело, продолжали терзать, удар, за ударом вгоняя в нее жесткую разрывающую твердь.
На лице Вийона застыл судорожный оскал.
– Так тебе нравится больше? – Он запрокинул голову, словно собираясь завыть.
Опустошающей судорогой прокатился оргазм, и ногти безжалостно вонзились в нежную кожу, выдавливая еще один женский стон. Глаза закрылись, и на мгновение граф забыл, где находится и что за женщина перед ним. В голове словно задули свечу. Заклубился серой пеленой туман и в отключившемся сознании всплыла картина горящего города. Пепел невесомыми хлопьями падал на плечи и голову, захрустел под кованым сапогом раздавленный уголек. Мягко коснулась плеча узкая ладонь. Юная девушка в белом, почти прозрачном платье поманила его за собой сквозь бушующее пламя.
Кто ты? – Он еле разжал потрескавшиеся губы. Из черного мрака, обернувшись, засветился контур бледного
Твое спасение! – Взгляд стал строгим и жестким. – Не потеряйся!
Затрещала и рухнула, высыпая сноп искр, черная балка. Взметнулся огонь и столб пыли.
Вийон замотал головой, прогоняя морок, и с рычанием перевернул на спину лежащее перед ним тело. Раздвинув не сопротивляющиеся ноги, он навалился всей массой, стискивая холмики маленькой упругой груди. Острый, холодный сосок обжег ладонь и в один миг все опять перемешалось. Он уже не понимал, где находится, вокруг вновь заполыхали языки пламени.
– Что тебе надо? – С хрипом вырвалось у Вийона.
Невесомые руки легли на его плечи и потянули к себе. Повеяло чем-то давно забытым, воспоминаниями из самого далекого детства. Пахнуло теплом горящего камина, мелькнули смеющиеся глаза отца и ласково прикоснулись ладони матери.
– Иди ко мне, – прошептали невидимые губы, – я подарю тебе то, что ты давно потерял.
Словно в гипнотическом сне, он провел рукой по шелковистой коже бедра, поднимая гладкую невесомую ногу. Согнутое колено на уровне его лица замерло в ожидании. Набухший возбуждением член мягко вошел в открытое, податливое лоно, и в этот момент его глаза открылись. Отрезвляюще вернулась реальность – две голубые льдинки, переполненные ненавистью, уперлись ему в лицо. Это холодное презрение, перемешанное с отвращением, настолько контрастировало с его ощущениями, что он остановился. Мираж рассеялся, а вместе с ним и отупляющее возбуждение.
То странное видение, что только что владело им, кольнуло бешеным раздражением.
Ведьма!
Захотелось причинить ей боль, воткнуть нож в вздымающуюся грудь и увидеть муку в затухающих глазах, но в памяти все еще стоял тот другой взгляд, строгий и осуждающий.
Не потеряйся!
Желание пропало, а в голове появилось какое-то мутное сомнение. Наслаждение властью и мщением вдруг стало неважным, а появилось ощущение чего-то несделанного и незаконченного.
Остервенело-ненавидящие глаза, по-прежнему, стояли перед ним, продолжая притягивать и не давая сосредоточиться. Это был вызов, а на вызов он привык отвечать ударом меча. Надо было закончить дело и добить эту суку, но самое неприятное было в том, что в голове Вийона появилась странная уверенность – он никогда этого не сделает. Это раздражало и злило, сомневаться в решениях было совсем не в его привычках.
Бушующая еще минуту назад плоть теперь безвольно обвисла, и граф сполз с неподвижного тела.
– Черт с ней, – Вийон отвел взгляд и натянул штаны, – я получил свое, взял, что хотел. а эта порченная дрянь мне уже не нужна.
Подобрав пояс с мечом, он было взялся за ручку двери, но не удержался и оглянулся назад. Луиза лежала все также неподвижно, откинув голову и уставившись в потолок. Обнаженное тело в полумраке отсвечивало серебром.
Нет, – словно убеждая самого себя, пробормотал граф, – не нужна она мне.
Он рванул на себя дверь и шагнул в коридор. Несколько пар внимательных глаз уставились на него, затих на полуслове оживленный разговор. Давиго и два оруженосца преданно взглянули на господина, ожидая приказа.
– Возвращаемся. – Рявкнул Вийон, пройдясь злым взглядом по лицам своих замерших бойцов.
Воины, бряцая железом, повскакивали с мест, пропуская мрачного графа.
– А что с этой? – Капитан Давиго мотнул головой в сторону зияющей чернотой спальни.
Вийон словно споткнулся и замедлил шаг, но через мгновение, не оборачиваясь, бросил.