Ненависть
Шрифт:
Именно так Германия избавилась в середине прошлого века от власти евреев и принесла Европе мир, процветание и покой. Выродки были зачищенны на всей территории Рейха, последнего еврея выявили, предали суду и прилюдно повесили в тысяча девятсот шестьдесят четвертом году где-то на территории Вятки. Жаль до этого часа не дожил отец нации, Адольф Гитлер, человек навсегда решивший пресловутый еврейский вопрос. С тех пор евреи превратились в часть мифологии, олицетворяя собой все самое низменное, что может быть в человеке: подлость, предательство, лютую ненависть ко всему живому. И вот теперь еврей стоял перед Штольке, тянул руку и улыбался словно доброму другу. Но Руди не обмануть,
– Не хочет знакомиться, – еврей сокрушенно вздохнул.
– Он у меня гордый, – похвастался Стрелок и легонько толкнул в плечо. – Ваня, будь вежливым, поздоровайся с дядей.
– Не трогай меня, – демонстративно отвернулся Рудольф, никогда прежде перед ним не стояла такая ясная цель, сама судьба привела его в эту лесную деревню. – Я его все равно убью, не сегодня так завтра, не завтра, так через неделю, лучше прямо сейчас меня пристрелите.
– Какой злобный, – расхохотался еврей, занял свое место за столом и достал толстую тетрадь. – Давай так, ты рассказываешь мне все о чем попрошу, а я, чуть позже, предоставлю тебе возможность убить еврея, только ты и я, один на один. Честная сделка?
– У евреев не бывает честных сделок, – огрызнулся Рудольф. – Ты смог обмануть унтерменшей, с них спроса нет, но меня ты не обманешь.
– К чему отговорки? – еврей смотрел насмешливо. – Боишься, так и скажи.
– Я ничего не боюсь! – вспылил уязвленный Штольке. – Давай прямо сейчас!
– Успокойтесь оба, – оборвал Стрелок. – Никто здесь пускать кровь никому не будет, прыткие больно, – он перешел на свой язык что-то живо обсуждая с евреем, и вновь обратился к Штольке. – Знаешь, мне насрать на твои промытые мозги, но если попробуешь еще раз броситься, как бешенная собака на человека, я тебя удавлю. Ты в гостях, изволь вести себя подобающе, даже с такими недочеловеками, как мы.
– Хорошо, – буркнул Штольке, уже проработав про себя план побега и убийства еврейского недоноска.
– Вот и договорились, – удовлетворенно кивнул Стрелок. – А сейчас Рома задаст пару вопросов, а ты постараешься честно и вежливо отвечать.
Руди сдержался, промолчал и угрюмо кивнул. Ничего, он подождет, его час скоро придет.
– Забудем старые обиды, и приступим к нашим делам! – возвестил Роман, раскрыл тетрадь и взял шариковую ручку.
– Поехали
Ожидаемого допроса с пристрастием не последовало. Никто не угрожал, не играл в доброго и злого следователя, не пытался купить, не лупил стопкой журналов по голове, и не пытался подвести электрический ток к Рудиным яйцам. Только вопросы. Дотошная жидовская морда хотела знать все на свете: последние новости из Эккенталя, прилегающих городов, Германии, всего мира. Курсы валют, подробности личной жизни киноактрис, новые марки автомобилей, система охраны, зарплаты, виды на урожай капусты, сорта хорошего пива, имена руководителей медного комбината, подробности работы мусорщика, количество наемных рабочих, возможный доступ в любые районы города. Через двадцать минут голова пошла кругом и Руди с трудом удержался, чтобы не выдать всю правду матку. Хитрющий еврей искусно расставлял ловушки, плел словесные кружева. Вся информация тщательно и скрпулезно заносилась в тетрадь. Стрелок сидел и со скучающим видом смотрел в окно.
– Своей айнзацгруппы в Эккентале нет? – уточнил еврей.
– Никогда не было, – с готовностью подтвердил Руди, намешав до этого добрую толику лжи. Айнзацгруппы действительно в городе нет, эти особые подразделения, составленные из отпетых головорезов, занимаются подавлением бунтов среди местного населения и отличается резкостью нравов и методов. В Эккентале они были
– Марка твоего грузовика? – еврей вполне довольствовался ответом.
– Это так важно? – не удержался Рудольф. – Зачем эти вопросы о количестве мусора, последней моде и фильмах в кино? Чем пригодится подобная информация в вашей глуши?
– Просто интересно, – пожал плечами еврей. – Простые человеческие радости доступны и нам. Ах да, чуть не забыл, мы же нелюди, верно?
– А разве люди? – вспылил Рудольф. – Посмотрите как вы живете, нищета, грязь, срать ходите в яму, у вас же ничего нет!
Еврей откинулся на спинку стула и глянул оценивающе, вылупив свои проклятые, рыбьи глаза.
– Зато у нас есть то чего нет и никогда не будет у тебя и тебе подобных, – неожиданно жестко ответил Стрелок.
– Ручного медведя? Так его и у тебя нет! – криво улыбнулся Штольке. – Чего например?
– У нас осталась память и немного достоинства, – ладонь бандита, лежащая на столе, сжалась в кулак.
– Достоинства? – Руди едва не расхохотался. – Прозрей уже наконец! Вы жалкие бандиты, живущие в лесу и убивающие людей!
– А мы не всегда были бандитами и жили в лесу, – с затаенной грустью возразил Стрелок и повернулся к еврейскому выродку. – Ром, покажи что-нибудь.
Кудрявый зверь в образе человека, встал и ушел за стеллажи припадая на правую ногу. Вот оно следствие вырождения и кровосмешения – брезгливо отметил Штольке, – Немощный, сведенный наследственными болезнями организм, наказание за свальный грех в котором зачинаются эти животные. Еврей отсутствовал пару минут и вернулся со стопкой книг, обращаясь с ними как с маленькими детьми. Бережно положил на стол, подвинул к Руди и произнес:
– Посмотри, тебе будет интересно. Вот как мы жили.
Руди с опаской взял верхнюю, большую, тонкую. На обложке замок из красного кирпича, с алыми звездами на зубчатых башнях. На титульном листе незнакомые буквы. На латиницу мало похожи, какой–то мертвый язык. Год издания 1938, настоящая древность черт побери, семьдесят с лишним лет, мечта букиниста. Он зашуршал ветхими, пожелтевшими страницами. Внутри поблекшие фотографии и немного пояснительного текста на все том же, чужом языке. Огромные города, стройки, заводы, доменные печи, старинные паровозы и корабли, бескрайние поля колосящейся пшеницы, улыбающиеся, сильные и горделивые люди, счастливые дети, солдаты с суровыми лицами в смешных касках. Узкоглазые азиаты и люди нордической внешности вместе. Картинки чьей-то незнакомой, ушедшей навеки жизни.
– Что это? – спросил Руди, перевернув последнюю страницу.
– Советский Союз, – откликнулся еврей. – Была такая страна, где в мире жили сотни народов: унтерменши, недочеловеки, евреи и даже немцы. В это трудно поверить.
– Не слышал о таком, – признался Рудольф. Чего только унтерменши не напридумывают от собственной ущербности – вот ярчайший пример, утопическая страна где все жили долго и счастливо. Идиоты.
– А откуда тебе слышать? – тон еврея стал снисходительным. – У вас повсюду третий Рейх, а все остальные варвары и недочеловеки. Ознакомься, – он раскрыл ветхий, географический атлас, и пододвинул вплотную.