Ненависть
Шрифт:
– Много. Это плохо?
– Ни коим разом, если церковь едина. А у нас теперь шесть независимых церквей, каждая со своим патриархом. Лижут задницу немцам, пудрят пастве мозги, обдирают до нитки, и это не считая тысячи сект. Можно молиться Сатане, Будде, марсианам, крохотным феям, стать язычником, или приверженцем религий африканских племен. Приноси кровавые жертвы, совращай детей, создавай армии фанатичных поклонников. Пути открыты, ограничения в прошлом. Каждый mydak может накатить литруху, и объявить себя новым пророком. Власти погладят по голове, даже денег дадут. Условие одно, ты должен учить последователей,
– Так они секта? – изумился Рудольф.
– Одна из многих. Появились лет двадцать назад, популярности особой не снискали, клянчат милостыню, воруют, промышляют разбоем. Распускают слухи о Мертвых землях, дескать ходить туда нельзя, все там проклято, запугивают народ страшными карами. Многие верят.
– Идиотизм,– развел руками Рудольф.
– А тут везде идиотизм, если ты не заметил, иная реальность, млятское зазеркалье. О Зульфат появился, обожди тут, – просиял Стрелок, и направился к азиату невесть откуда появившемуся в трактире.
Какое мне собственно дело? – пронеслась в голове быстрая мысль. – Пусть живут как хотят, каждый выбирают свою дорогу. Нельзя многого требовать от неполноценных народов. По большому счету их вина лишь в одном, они слишком долго жили без хозяйской руки. Возьмите животных. У крепкого крестьянина овцы упитанные, холеные, довольные, катаются как сыр в масле, отдавая хозяину шерсть. Ну и мясо иногда, не без этого. А если отпустить бедняжек на волю, они превратятся в тощих, грязных, диких, потихоньку вырождающихся тварюг. Сравнение не совсем корректное, но... Люди сами о себе позаботятся, а вот медведь на заднем дворе…
Мамчур еще не вернулся, его голос, похожий на тихие раскаты весеннего грома, доносился с улицы под взрывы смеха наемников. Обсуждали лихую операцию по разгону несанкционированного митинга. Руди, на мгновение, остался с Вольфом наедине. Упускать этот шанс настоящее преступление!
– Герр гауптман.
– Да, – Дирлевангер словно очнулся от сна.
– Разрешите доложить! – Рудольф с грохотом отодвинул лавку привлекая внимание трактирщика, вытянулся в струнку, и понизил голос до шепота. – Герр гауптман, сегодня утром я слышал, как хозяин этого грязного клоповника нелестно отзывался о немцах, и о солдатах вермахта в частности. Подозрительный тип.
Дирлевангер уставился на трактирщика. Тот побледнел, спрятал глаза и стал суетливо протирать стойку.
– Похвальная бдительность солдат, – оценил рвение Вольф. – Ничего удивительного, местные улыбаются только в глаза, стоит отвернуться и перережут глотку. Будь на стороже, ты молодец.
– Рад служить, – отчеканил Рудольф. Маленькая ложь во благо, ничего страшного, с толстяка не убудет.
– Вольно солдат, – Дирлевангер ободряюще хлопнул по плечу. – Ступай, отдохни, выступаем на рассвете. Окажи мне услугу, пусть хозяин собирает на стол, сегодня сдвинем чаши в последний раз.
Руди неуклюже отдал честь. Вольф потерял интерес к разговору, и повернулся к окну. Все прошло, как по маслу, сомнения посеяны, осталось перейти к заключительной части плана - запугиванию объекта.
Руди вразвалочку пошел прямо на
– Я ни в чем не виноват! – с ходу запротестовал хозяин, заслоняясь пухлыми ручками.
– Герр гауптман так не считает, – резко заявил Руди и улыбнулся плотоядной улыбкой Стрелка.
На лбу трактирщика выступили капельки пота.
– Герр Дирлевангер недоволен твоим зверинцем.
–О чем вы? – пискнул толстяк.
– Не прикидывайся дурачком. Медведь почему в столь паскудных условиях?
– Ах вы про это, – толстые губы предательски задрожали, того и гляди расплачется. – Печальная история, мишку я купил два месяца назад у бродячих артистов. Понимаете, трактир у меня «Медведь» называется, а тут настоящий медведь, думал будет символично. А зверюга еле лапы волочит, обманули нехристи, того и гляди помрет, показывать стыдно, убытки несу. Больной весь, а жрет как трое здоровых.
– Это должно волновать герра гауптмана?
– Я не…
– Тихо, не нужно шуметь, – поморщился Руди. – Оставь жалкие оправдания при себе. Герр Вольф велел, чтобы зверю обеспечили достойное содержание, иначе твой курятник неожиданно вспыхнет, а ты совершишь самоубийства путём нанесения себе пары десятков колотых ран.
– Я все сделаю! – поклялся трактирщик, закатывая поросячьи глаза.
– Ты сделаешь больше чем все, – с нажимом сказал Рудольф. – Вычистишь клетку, прекратишь доступ к медведю всяких ублюдков, начнешь нормально кормить, позовешь ветеринара и будешь любить зверушку, как не любишь родного сыночка, – он достал из кармана тысячу марок полученных от белобрысого, легко пришли, легко ушли. – Вот деньги выделенные лично герром Дирлевангером, если хоть один жалкий пфенинг уйдет не по назначению, гауптман расценит это, как воровство. Уяснил?
– Так точно, – трактирщик подобрал огромное пузо,– Будет исполнено, передайте герру Вольфу мое искреннее восхищение его щедростью и милосердием.
– Вольно солдат!– копируя гауптмана, одобрил Рудольф. – Можешь быть свободен, гауптман распорядился накрывать на столы. Мы сегодня гуляем!
Глава 10
Как вчера не пытался сдерживаться, очередное похмельное утро пришлось ударом обуха по башке. Беспощадный Стрелок поднял по темноте. Вроде только коснулся ухом подушки, а тебя уже тормошат, и подгоняют в крайне грубой и унизительной форме. Пока умывался, прогоняя сонное отупение, унтерменши успели одеться по походному, и экипироваться по боевому, только стволы остались зачехленными. Руди быстренько натянул камуфляж, и путаясь в лямках влез в РПС. Зараза, тут висит, тут жмет, все скособочено, сидит как на корове седло. Сказывается отсутствие опыта.
– Дай помогу, – Стрелок подступил сзади, и затянул ремни так, что перехватило дыхание, подтянул пояс, застегнул большой, пластиковый карабин, второй, поменьше, со щелчком захлопнулся на груди. Немного повозился, цепляя подсумки, два спаренных под магазины «гевера», четыре одиночных под гранаты, один универсальный, багажный, можно положить аптечку, сигареты, пару бутербродов, патроны. С улицы донеслось тихое рычание автомобильных моторов.
– Ну вот, другое дело, – бандит отступил на шаг, любуясь работой. – На человека похож, набивай магазины, выдвигаемся через минуту.