Ненавистная фрау
Шрифт:
— Что тебе Кампманн? Подожди меня наверху, я сейчас приду.
Пия не разобрала ответ поляка, но в его голосе не прозвучало особого восторга.
— Предупреждаю тебя, — пренебрежительно засмеялась Марианна. — Ты думаешь, я тебе так хорошо плачу, потому что ты великолепно убираешь боксы?
Через некоторое время она пришла в кухню, открыла холодильник и спросила Пию:
— Вы тоже хотите что-нибудь выпить?
— Нет, спасибо, — вежливо отказалась Кирххоф.
Марианна пожала плечами, достала бутылку воды из холодильника
— А где ваш сын? — поинтересовалась Пия.
— В интернате на Бодензее. Он приезжает домой только на выходные. — Марианна откинула длинные темные волосы на спину и села за кухонный стол. — Чем я могу вам помочь?
— Я хотела узнать у вас, что вы делали в тот вечер, когда погибла Изабель Керстнер.
— Я находилась здесь. У нас было много гостей. Почему вы об этом спрашиваете?
— Простая формальность, — улыбнулась Пия. — Могло случиться так, что у вас здесь собралось чисто мужское общество и вы не захотели к нему присоединиться.
— Тогда действительно была чисто мужская компания, — подтвердила Марианна Ягода. — Деловые партнеры моего мужа. Но так как я принимала гостей, мое присутствие было необходимо.
— Ваш муж сказал нам, что в тот вечер он ждал Изабель Керстнер, которая тоже была приглашена, но она не пришла.
— Да, это так, — подтвердила Марианна. — Он был очень недоволен тем, что она не приехала. Она ведь занималась обслуживанием клиентов и получала за это зарплату.
Пия полистала свою записную книжку.
— Вы знаете, что именно делала Изабель за деньги, которые она получала?
Марианна Ягода бросила на нее недоверчивый взгляд:
— Что вы имеете в виду?
— Обслуживание клиентов. Как это следует понимать? Она подавала кофе? Встречала клиентов в аэропорту? Или…
— На что вы намекаете? — Голос Марианны звучал резко.
— Ну хорошо. — Пия бросила на женщину быстрый взгляд. — В квартире Изабель мы нашли целую стопку фильмов, которые запечатлели ее интимные отношения с разными мужчинами. Ваш муж был столь любезен, что рассказал нам, что все эти мужчины в большинстве случаев являлись бывшими деловыми партнерами «ЯгоФарм».
— В самом деле? — Недоверие на лице Марианны Ягоды сменилось любопытством, и, когда она опять заговорила, в ее голосе послышалась циничная насмешка: — Вот почему она так много зарабатывала… Я всегда задавалась вопросом, отчего она обходится моему мужу в десять тысяч евро в месяц.
— У вашего мужа тоже были отношения с Изабель, — сообщила Пия и с напряжением стала ждать реакции.
К ее удивлению, Марианна звонко рассмеялась.
— Да что вы! — Она сделала презрительный жест рукой. — Мой муж вообще не интересуется такими тощими бабенками.
— Боюсь, вы ошибаетесь. — Пия положила на стол диктофон.
— Что вы себе позволяете? — Марианна Ягода прекратила смеяться, искра гнева появилась в ее темных глазах. — Мой муж любит меня, он бы никогда…
…Меня тошнит при мысли об этой жирной курице, — донесся из диктофона голос Ягоды. — Пыхтящий бегемот! Давай же, скажи, что ты сделаешь со мной, когда я к тебе приеду, это меня заводит…
Марианна Ягода, сжав губы, смотрела на диктофон, ее лицо как будто окаменело, руки сжались в кулаки.
— Этот лживый червяк… — наконец злобно процедила она.
— Вы не знали, что ваш муж состоит в интимных отношениях с Изабель? — Пия убрала диктофон.
Марианна подняла глаза от столешницы и посмотрела на Пию.
— Черт подери! Конечно нет! — ответила она сдавленным голосом. — Его счастье, что он в следственной тюрьме.
Она, казалось, была глубоко потрясена этой довольно беспощадной правдой, и Пия почти начала испытывать к ней определенное сочувствие. Но потом она опять вспомнила о родителях Марианны, которые умерли мучительной смертью, отравившись угарным газом, и, возможно, не без причастности к этому их жадной до денег дочери.
— Когда я познакомилась с моим мужем, я не была такой толстой, как сейчас, — проговорила вдруг Ягода. — Я, правда, никогда не была стройной, но после беременности я поправилась. Сначала на десять килограммов, потом на двадцать. Моему мужу это нравилось. Он это всегда утверждал. — Она опустила взгляд. — Всегда говорил мне, что будет любить меня такой, какая я есть.
— Но он ведь с вами больше не спал? — предположила Пия. — Конюх находится сегодня здесь не для того, чтобы поработать в саду?
Марианна выпрямилась.
— Послушайте, — проговорила она почти с угрозой, — я действительно толстая, но тем не менее я женщина. Мне только тридцать семь лет. Это унизительно, и я знаю, что люди вроде вас смеются надо мной и считают противоестественным, если такая толстуха, как я, испытывает сексуальные желания. — Уголки ее рта задрожали. Казалось, Марианна вот-вот расплачется, но она быстро взяла себя в руки и резко встала. — Вас еще что-то интересует?
Пию интересовало многое, но она решила, что на этот раз беседу лучше завершить. Марианна Ягода должна спокойно еще раз переварить все, что она только что узнала.
Боденштайн, пролистав записную книжку Изабель Керстнер, начал постепенно понимать взаимосвязь, которую до сего времени ни он, ни его сотрудники не замечали.
— Добрый день, шеф. — В его кабинет вошла Пия Кирххоф. — Я только что была у Марианны Ягоды и могу вам сказать, что…
— Посмотрите сюда. — Боденштайн придвинул к ней записную книжку, и Пия склонилась над страницами.
— Что вы имеете в виду? — возбужденно спросила она.
— Вот. — Боденштайн указал на запись от двенадцатого августа. — Как мы могли это не заметить?