Ненавистная фрау
Шрифт:
— Передавайте ей привет от меня, — сказал он.
— Обязательно, — кивнул главный комиссар. — Спокойной ночи.
Он двинулся вверх по береговой дамбе. Тордис вышла из машины и стояла, прислонившись к крылу его «БМВ».
— Ну как? — спросила она. — Это Анна?
Боденштайн заметил, что она, казалось, действительно поняла, что за всем этим кроется трагедия. В ее глазах он не увидел ни малейшей жажды сенсации, и от этого его симпатия к молодой женщине возросла.
— К сожалению, это пока невозможно установить, — сказал он. — Мы должны дождаться результатов завтрашнего вскрытия.
— Я приехала в город на пригородном поезде. Моя машина стоит в Бад-Зодене у вокзала.
— Почему? — Боденштайн посмотрел на нее через крышу автомобиля. — Вы были так уверены, что найдете кого-то, кто вас отвезет назад?
Тордис бросила на него скептический взгляд и презрительно фыркнула.
— Я думала, вы не такой, — проговорила она, к его удивлению, — но вы, очевидно, расцениваете мое желание помочь вам как флирт. Большое спасибо. Вы стары для меня ровно на двадцать лет.
Боденштайн ошеломленно смотрел на нее и чувствовал, как его лицо и шею заливает краска. Он ощущал себя идиотом. Старым идиотом. Сначала он хотел ей возразить, но потом осознал, что и в самом деле на какое-то время предположил, будто она хотела с ним пофлиртовать.
— Что за глупости! — коротко сказал он. — Садитесь. Я отвезу вас до вашей машины.
— Не трудитесь. Я поеду на поезде.
— Сейчас поезда уже не ходят.
— Тогда я возьму такси.
— Я думал, вы не такая, — передразнил ее Боденштайн.
— Что вы имеете в виду?
Они все еще смотрели друг на друга через крышу автомобиля.
— Обидчивая маленькая девочка.
— Я не обидчивая, — холодно возразила она. — И маленькой девочкой я была десять лет тому назад.
— Так вы едете или нет? Я ужасно устал и хочу сегодня ночью поспать хотя бы пару часов. — Старший комиссар сел за руль и с трудом подавил улыбку, когда девушка уселась рядом. Он развернулся и поехал вдоль Музейной набережной, а затем по мосту через Майн мимо главного вокзала. Все это время Тордис высокомерно смотрела вперед и молчала.
— Я согласен, — кивнул Боденштайн, когда они проезжали мимо франкфуртского торгово-выставочного комплекса. — В какой-то момент я действительно предположил, что вы ожидали от нашей встречи немного большего, чем «Кайпиринья» и труп в воде.
Тордис неподвижным взглядом смотрела через ветровое стекло, и прямая гордая осанка ее тела говорила о том, что она обижена. Это вызывало у Боденштайна сожаление. Она ему помогла.
— О’кей, — неожиданно повернувшись к нему, Тордис улыбнулась полукокетливой-полусмущенной улыбкой, которую Боденштайн уже видел у нее раньше. — Вы меня раскусили. Я надеялась, что понравлюсь вам и этот вечер выльется в нечто большее, чем то, что произошло в действительности.
От этого признания Оливера пронизал необычный трепетный страх, и одновременно он злился, что позволил этой молодой девушке так себя спровоцировать.
— Так-так… — только и сказал он, после чего нажал на газ, оставляя позади окраины Франкфурта.
— Я не как Изабель, — Тордис отвела взгляд и стала опять смотреть в окно, — но вы мне нравитесь, несмотря на то что уже немолоды, заносчивы и много о себе воображаете.
Боденштайн поднял брови.
— Это не слишком тонкий английский намек, — пошутил он.
— Я американка. Мы привыкли действовать напрямик.
— Да, тогда это все объясняет. — Боденштайн включил сигнал поворота и перед торговым центром «Майн-Таунус» съехал с трассы А66, чтобы направиться в Бад-Зоден.
Взгляд Оливера скользил по ее лицу. Он задавался вопросом, что она собой представляет. Неужели она предполагала, что ей удастся так легко его соблазнить, что он повезет ее к себе домой или даже переспит с ней прямо в машине? К его собственному удивлению, Оливер заметил, что подобные мысли не кажутся ему столь неприятными. С чего бы это он вдруг стал столь восприимчив к женской привлекательности? Может, причиной тому отсутствие Козимы или встреча с Инкой Ханзен?
Некоторое время спустя он остановился у курортного парка в Бад-Зодене рядом с желтым «Судзуки», но Тордис и не собиралась выходить.
— Спасибо за информацию, — сказал Боденштайн. — Вы нам очень помогли.
Молодая женщина подняла взгляд, и в ее глазах возникло выражение, манящее и обольстительное одновременно, заставившее пронзительно зазвонить тревожный колокольчик в голове Боденштайна.
— Счастливо добраться до дома, — пожелал он с прохладцей. — Спокойной ночи.
Фридхельм Дёринг приехал домой в четверть седьмого и был задержан у входа экипажем патрульного автомобиля. Когда спустя полчаса туда приехал Боденштайн, Дёринг был вне себя от ярости.
— Что это за второразрядная комедия? Что вообще произошло? — кричал Дёринг, несмотря на ранний час и не обращая внимания на соседей. Он был небрит, выглядел напряженным и утомленным после бессонной ночи.
— Откуда вы сейчас приехали? — спросил Боденштайн.
— Какое вам дело? — буркнул Дёринг. — Как вам пришло в голову задержать меня здесь, возле собственного дома?
— На это у меня есть свои причины. — Боденштайн оставался спокойным. — Так где вы были этой ночью? И где ваша жена?
— Понятия не имею, — пожал плечами Дёринг. — Я не видел ее с пятницы. Потому что она уехала от меня и помчалась к этому своему маленькому придурочному ветеринару!
Внезапно он понял, что сказал больше, чем изначально хотел сказать.
— Так… — Боденштайн поднял брови, как будто только что услышал эту новость. — Где вы были вчера вечером между восемнадцатью и двадцатью часами?
— Я не произнесу ни звука! — прорычал Дёринг. — Я хочу попасть в свой дом.
— Вчера вечером на Керстнера напали в его клинике, — сообщил Боденштайн, — а ваша жена бесследно исчезла.
— Мне очень жаль, — ответил Дёринг с сарказмом.
— Это вы избили Керстнера и похитили вашу жену?
— У вас безумные фантазии, — ерничал Дёринг. — С какой стати я бы стал это делать?
— Возможно, с такой, что ваша жена знает о вас некоторые вещи, которые могли бы принести вам немало неприятностей, — предположил Боденштайн. — Ваш друг Ягода, который вот уже пару дней живет за государственный счет, многое рассказал. — Боденштайн отметил, как оцепенел Дёринг. — Например, о вашем общем друге Морисе Браульте. Или о тайнике с видеозаписями, которыми он шантажировал своих клиентов. Блестящая идея — удержание клиентов силовым приемом. Глупо со стороны господина Ягоды, принимая во внимание тот факт, что прокурор Гарденбах оставил подробное признание, прежде чем застрелился. Сейчас мы знаем все о темных сделках «ЯгоФарм» и многое знаем о вас, господин Дёринг.