Ненавижу блондинов
Шрифт:
— Виктор, ты перешел все границы! Тебя за стол не приглашали. Дождись меня в кабинете, я сказал! — рявкнул на весь ресторан возмущенный Макс.
Я вздрогнула, не ожидая от Макса взрыва эмоций. Несколько посетителей удивленно покосились в нашу сторону. Крик, как ни странно, подействовал на бомжа»
— Ладно, ладно, не кипятись, Макс, — заискивающе заулыбался бомж — Девушка же не в обиде, да? Это твоя девушка?
Он громко икнул и уставился на меня заплывшими глазками, ожидая подтверждения своим словам. Я кивнула, вымученно улыбаясь,
Всегда не любила пьяных. А этот экземпляр вызывал во мне особую гадливость. С удовольствием оказалась бы от него как можно дальше. Напряглась, впившись ногтями в край вышитой скатерти. Из-за вбитых с детства манер приличия оставалась на месте. Сжатая, как пружина перед броском, старалась почти не вдыхать крепкое амбре соседа. Чувствовала, как глазки скользят по моему лицу, изучая каждую черточку. Для мужика, мучимого похмельем слишком долго и пристально. Шестым чувством поняла, что сейчас должно произойти что-то из ряда вон. И интуиция не подвела.
— Нюська? — с сомнением в голосе хрипло каркнул Виктор. — Это ты?
Невыразительные, выцветшие глаза с удивлением и недоверием остановились на мне. Он пару раз обалдело моргнул, махнул перед лицом ладонью, точно хотел развеять образ. Это стало последней каплей в чаше моего терпения. Не глядя на Виктора, я подорвалась с места.
— Макс, спасибо. Мне уже пора, — торопливо кинула в сторону нового друга, и сорвалась с места, почти бегом пробираясь к выходу, сама не зная чего испугалась.
Может быть того, что пьянчужка назвал меня именем матери. Не банальной Наташей или Леной, каких пруд пруди и можно, обознавшись, легко перепутать. Но тем, домашним, которым ее называла только бабушка. Этот странный Виктор обознался, но лишь частично. Он узнал во мне маму, значит, был с ней знаком. Не удивительно. Она училась в этом городе почти двадцать лет назад. У нее могли остаться знакомые и друзья. Виктор мог быть одним из них. Тогда почему он так меня напугал? Почему от его голоса и «Нюси» меня до сих пор колотит? Жаль, я его не сфотографировала. Отправила бы маме на опознание. Она наверняка узнала бы давнего друга. Вспомнив его обрюзгший вид и опухшее лицо, попыталась вспомнить, на кого он мог походить из маминых знакомых, оставшихся памятью на немногочисленных фотографиях.
Выйдя на улицу, довольно выдохнула, почувствовав необычную легкость. Точно сбросила с плеч тонну весом. Ситуацию постаралась забыть и выбросить из головы. Последнее дело портить настроение из-за Макса или Виктора. Мне с ними детей не крестить, чтобы еще забивать всем этим голову. Сегодня и завтра я отдыхаю, а в понедельник на собеседование. А может и на работу, если Макс не врет.
Замерев на месте, бездумно смотрела на бегущих прохожих и непрерывный поток машин. В голове не было ни одной ясно оформленной мысли. Уставший от занятий мозг требовал отдыха, поездки на море или за город. Желательно, чтобы речка или пруд и обязательно тишина.
— Ты чего сбежала
Он прихватил мою ладошку и рассеянно перебирал пальцы.
— У него белая горячка. Он принял меня… - хотела сказать за маму, но на ходу исправилась:- за другого человека. Его наркологу показать нужно. Пролечить в больнице. Он же опасен для себя, и для других.
— Не преувеличивай. Ну, обознался человек, с кем не бывает, — пожал плечами Макс, разглядывая меня с заметным интересом. Вроде интереса энтомолога, думавшего, что я обычная муха, а оказался новый вид. И он прикидывает, не слава первооткрывателя его ждет- Или ты переживаешь, что мужик сгорит от разбитого сердца?
В словах Макса слышался сарказм, скрывавший горечь. Похоже, тема разбитого сердца — проблема не только Виктора, но и его не обошла стороной. Неужели кто-то из смертных смог серьезно зацепить ледяного красавчика! Он ее любил, она не оценила, и теперь он — одинокий волк, прячущий страдания глубоко внутри. Так вот почему его друзья так удивляются любой новой девушке рядом с ним.
— Он мне никто, — не торопясь выдернуть ладонь из его пальцев — Почему я должна за него переживать? Не очень-то он похож на жертву коварных дамочек. По нему видно, что он не нуждался в этой жизни, и внешностью бог не обидел. Наверняка у самого рыльце в пушку.
Про бумеранги, которые летят, я благоразумно опустила. Макс молчал, слушал меня и что-то прикидывал, поглядывая на дверь ресторана. Я ждала, не зная, как откланяться и уйти. Наконец он родил идею:
— У меня есть полчаса свободных. Если недалеко живешь — подкину к дому.
Или он хотел узнать, где я живу, или так не хотел разговаривать с хамоватым компаньоном Виктором, которого совсем недавно нахваливал. Вряд ли дело было во мне, симпатии к себе в его глазах я так и не заметила. Но отказаться прокатиться на машине своей мечты не смогла. Еще разочек, тем более жила я недалеко. С одногруппницей на двоих снимали комнату в небольшой двушке с бабулей-хозяйкой. При заоблачных ценах на съемное жилье в столице, нам еще повезло, что она жалела двух студенток и не требовала неподъемных сумм.
— Довези. Разумеется, не откажусь.
— Дело в машине. Понравился мой «Порше», — констатировал факт Макс, когда мы снова нырнули в кондиционированную прохладу салона.
В голосе звучала еле заметная обида. Его задело мое равнодушие к его персоне. И чего вдруг? Я же объяснила, что блондины мне не симпатичны. И за сутки мое мнение точно не изменится. Правда к аромату его дезодоранта я уже привыкла, к ехидным шуточкам тоже, привыкну и к блондинистым волосам… если, конечно, это будет его единственный недостаток.