Ненавижу, слышишь? И люблю...
Шрифт:
– Магия…
Голос мелькнул шелестом, а я посмотрела на стену внимательнее. Она действительно была под заклинанием. Как в бреду, я подняла руки, шепнула пару слов, оттягивая зеленоватую нить заклинания, что выбивалась из паутины темно-синих, и стена слабо зажглась зеленым. После нити сплелись в узор и в стене явственно проступила дверь.
Не задумываясь, я в нее вошла.
За порогом начиналась крутая лестница вниз. Шепнув еще пару слов, я зажгла пульсар, он ловко соскользнул с ладони и отлетел на пару шагов – освещать путь. Ступени были мраморными
Лестница закончилась внезапно – у начала длинного коридора. С обеих сторон он был усеян дверьми, что горели незнакомой магией.
Идти пришлось долго. И коридор все не заканчивался. Он поворачивал много раз, порой петлял, и все длился…
Я потеряла счет времени, и уже кляла себя на чем свет стоит, что поперлась среди ночи непонятно куда, как ветер, что подталкивал меня в спину, вдруг пропал.
Замерев возле стальной двери, что светилась ярко алым, я огляделась. В обе стороны от меня, утопая во тьме, тянулся бесконечный широкий коридор. Разноцветные магические узоры весело раскрашивали скучные двери по обеим его сторонам.
Только улыбаться и веселиться не хотелось. Страх снова накатил горькой волной.
Даже не было любопытно посмотреть на то, что таят треклятые двери - уж больно это место напоминало подвал Синей Бороды.
Было жутко. Жутко от всего происходящего. От того, что неясная сила смогла открыть окно в спальне Мастера, что невидимый шутник жарким шепотом молил о помощи в неприступном замке, где я была совсем одна – не считая старой поварихи. От того, что нашла тайный лаз в какой-то подвал, где бесконечно тянутся насмерть заколдованные двери, хранящие какие-то тайны. И еще более не по себе мне стало от собственного поведения – мало того, что нарушила слово данное Мастеру – это в первый день его отлучки, и сидеть мне в застенке до глубокой старости, так еще и пошла за ненавистный голос. Одна. Ночью. Без оружия. В прозрачной ночной рубашке.
– Умоляю…
Жаркой волной голос прокатился по коже. Щека запылала.
И стало понятно, что отступать некуда. Я здесь – у цели, нарушила все запреты, влезла в навоз по самые уши. Осталось расколдовать темницу и войти.
Заклинание было сложным. Нет, не так. Оно было совершенным. Его невозможно было взломать, только распутать. Я смотрела на двери до рези в глазах.
Распутывать я ничего не собиралась – потому что наложить обратно такое совершенство не смогу еще лет пятьдесят – при благоприятном раскладе, тренируясь до седьмого пота.
И тут… Поняла, что все гениальное – просто.
Заклинание было идеальным, да, вот только распространялось оно на одного единственного узника. Он не мог выйти никаким из существующих в мирах способом. Только если его выведет сам Мастер.
Мне ничего не мешало войти. Магия неприятно кольнула, но пропустила легко.
И я вошла.
Естественно, я узнала голос, как только он прозвучал в спальне. Да, готовилась к встрече пока брела по подземелью. Но то, что я увидела…
Комната полностью
Поза его была вымученной до невозможности. По всему было видно, что стоит он очень давно. Неподвижный, словно прилип к стене всей тыльной стороной – от затылка до пят. Руки по швам, нога к ноге, вытянулся как на плацу – вот-вот честь отдаст.
Из одежды – только узкие темные брюки до щиколоток. Босой, волосы струятся по плечам. Худой, кожа на скулах натянулась, живот впал, грудь вздымалась медленно, словно нехотя, от редких вдохов некрасиво выступали ребра.
Несмотря на то, что руки-ноги были целы и не виделось никаких боевых ран, глядеть на него было страшно.
Он смотрел прямо перед собой. Пустыми глазами. Мертвыми.
Я засомневалась, что зашла в ту самую дверь. А потом рассмеялась.
Нездоровый смех все душил меня, не давая вдохнуть. Я согнулась пополам, даже обхватила руками живот. И хохотала как обезумевшая. Присела на пол – усевшись на икры, голову уронила на руки, и все не могла остановиться. Когда отпустил последний спазм, по лицу гладом текли слезы. Я, все еще улыбаясь, размазала их по щекам и посмотрела на пленника.
– Ну здравствуй! – Страха больше не было. Ни ужаса, ни жути. Ничего.
Мне было легко как никогда. Я находилась в самом уютном на планете месте.
В пыточной Мастера, где узником был мой насильник.
Глава восемнадцатая.
– Сколько зим, а? – Очень тихо сказал эльф. Голос слабый, хриплый.
– И не говори. Ни одной, - я все так же сидела перед ним, и задрав голову, смотрела в мертвые глаза. Поза не казалась мне унизительной. Не в том состоянии находился эльф, чтоб смотреть свысока.
Он просто потух. Если раньше – в пещерах, глаза светились предвкушением, то сейчас они были воистину мертвыми, по-другому не скажешь.
Видно нелегко далось ему поражение.
– Живая? – Взгляд переместился, сейчас эльф смотрел мне в глаза, но огонь в глазах так и не зажегся.
– Живу и здравствую, - кивнула в ответ.
Странно было видеть его таким. Жалким и побежденным.
– А вот по тебе не скажешь. Как ощущения? – Я откровенно злорадствовала.
– Сама как думаешь? – Он опустил глаза и попытался улыбнуться. Вышел оскал.
– Думаю, что есть боги на свете. Справедливость, чтоб ее. Придется тебе потерпеть – я же терпела, - села поудобнее, подперла щеку рукой, а с эльфа глаз не сводила.
Не сказать, что любовалась, но те ощущения свои описать не берусь. Смешалось все, переплелось. После последних событий на многие вещи я стала смотреть иначе. Облегчения душевного явные страдания эльфа не принесли. И это злило.
– Терплю, ничего другого не остается, - он прикрыл веки, не давая увидеть свою боль.
– Зачем звал? – Вопрос был так себе, ясно, что правду не скажет. Ищи теперь подоплеку.