Ненавижу, слышишь? И люблю...

Панченко Юлия Анатольевна

– Соскучился, - попытался фыркнуть, но воздух вышел со свистом. Пересушенные губы потрескались.

– Тебя поцеловать, что ли? Чтоб подумать было о чем? – Я сама удивилась язвительности, с которой высказалась. А потом легко пошла к нему, поднялась на носочки и поцеловала. До губ не достала, получилось куда-то в подбородок.

Эльф дернулся. Странно, раньше ему мои губы нравились. Даже очень. Я улыбнулась своим мыслям и обратилась к остроухому:

– Ну так я пойду? Не скучай, – развернулась и пошла.

– Постой, - выдохнул

эльф.

Я в досаде обернулась – не терпелось убраться отсюда и подумать.

Он молчал. Что сказать хотел, осталось только гадать. Встреча получилась идиотская. Эльф заперт в моем подвале – неподвижно, страшно. Казалось бы – радуйся, но нет. После замешательства и легкой, едва уловимой удовлетворенности, от мысли, что все в жизни возвращается, я почувствовала… досаду?

Стоит ли говорить, что поспать не получилось? Я прислушивалась к каждому шороху, пугалась шума волн, и бесконечно копалась в себе. Дура, лучше бы спать легла.

Утром снова пошла к нему.

Он стоял в той же позе – вытянувшись. Глаза прикрыты, даже не заметил, как вошла.

– С добрым утром, - буркнула я, давая понять, что не только он себя паршиво чувствует.

Настроение было гадким, а еще было понятно, что попала я капитально – Мастер голову оторвет, потом на место прикрутит, и оторвет еще разок. Плюс к тому, после полуночного самокопания болела голова. И ладно бы додумалась до путного. А так…

Эльф открыл глаза и мутно глянул. Потом облизал пересохшие губы и хрипло шепнул:

– Сплю?

– Это вряд ли.

Поставила корзину на пол, откинула крышку и вынула бутылку с водой. Подошла к нему и ткнула пальцем под ребро.

– Открывай рот.

Эльф посмотрел с недоумением, но послушался.

– Учить надо? Пьешь по капле, глотаешь медленно, - потом стала его поить.

Он закашлялся. Надрывно, громко. Потом посмотрел почти с ненавистью.

Этот взгляд я проигнорировала. Ненавидит? Это уж кто кого. Лично я – больше.

– Удивлен, - видно было, что говорить ему тяжко. Обезвоженный организм, изголодавшийся по глюкозе мозг – никакой энергии, только боль.

– Что пожалела? Зря. Не для тебя стараюсь, - объяснять не стала. Если не дурак - поймет.

Сидела опять на полу. Молчала, пленник тоже голоса не подавал. Время тянулось медленно. Когда прошло с полчаса, снова его напоила.

– Вот уж не думала, что эльфы так пахнут, - следя за тем, как пьет, сказала я.

– Что? – он поперхнулся.

– Сколько тут уже? – Отошла на шаг, чтоб платье не забрызгал.

– Долго, - скривился в ответ.

– Вот и я о том. Не воняешь. Пахнет все так же как и в пещере: дурацкими цветами и чем-то холодным.

Эльф округлил глаза и засмеялся. Я даже услышала, как треснула пополам его нижняя губа.

– О чем ты вообще думаешь? Поражаюсь. Все девки дуры, но ты всех переплюнула.

– Смотри-ка, вспомнил, как слова в предложения

складывать, - отвернулась от него, а сама прикусила губу – то ли от смеха, то ли потому что крыша у меня окончательно поехала.

– Решила меня пожалеть? – Внезапно сменил он тему. Глянул при этом зло, фиолетовые глаза заволокло знакомой по пещерам пустотой.

– Вот еще. Жалеть тебя нужно как хранить прошлогодний снег. Мастер тут тебя не за красивые глаза запер, вот и сиди. К тому же, сам вчера разнылся – помоги, спаси, пожалуйста, - перекривила его, подошла поближе, снова влила воду в рот.

Он жадно глотнул, а я услышала, как голодные спазмы атаковали желудок. Усмехнулась и вернулась к корзине. Достала хлеб и по крошке стала вкладывать эльфу в рот.

Забота о пленном не доставила никакого удовольствия. Зрелище было жалкое. Он жевал так, что зубы скрипели, рот наполнялся слюной раньше, чем я успевала дать ему очередной хлебный катушек. При всей своей беспомощности, в его глазах мелькала лютая ненависть.

Было ощущение, будто кормишь крысу – ест жадно, а чуть отвернешься и руку прокусит.

– Что тогда это, если не жалость? – Спросил он, когда я закончила кормежку.

– Холодный расчет, - пожала плечами и уселась на привычное уже место. – Я потребую ответную услугу.

– Какую же? – Насмешливо спорил эльф.

– Пока рано об этом говорить. Вдруг ты завтра подохнешь.

– И не мечтай, - губы презрительно сжались, но в глазах сверкнуло любопытство.

– Смотрю, любитель ты потрепаться ни о чем. Как насчет того, чтоб поговорить всерьез? Взяла бутылку, сама отпила, так как в горле пересохло.

– Спрашивай, - он хотел пожать плечами, но тело не слушалось – даже головы повернуть не мог.

– Расскажи об этой лютой ненависти. Что произошло? – Следовало давно поинтересоваться, но как-то возможности не было.

– Причина стара, как мир. Твой обожаемый Мастер убил мою подружку, - он произнес это так спокойно, так равнодушно, что я засомневалась.

– Всего-то? Я думала причина куда прозаичнее – власть или деньги.

– Плевал я на деньги и на власть тоже. Девчонка была особенная, - в глазах снова полыхнула ненависть. Я стала от нее утомляться. – Он бродил со своими дружками по эльфийской долине – развлекался, бахвалился магией, встретил Катарину, а когда та ему отказала - убил.

Эльф прикрыл веки, а я порадовалась – дрожь брала от его равнодушия.

– Сомневаюсь, что все так и было, - протянула я.

Поверить, что Мастер убил девушку только потому что ему отказали в постели – было невозможно.

– Да что ты вообще о нем знаешь? – Зло спросил эльф. – Он ублюдок. Выродок, который зря топчет землю и гадит всем вокруг. Плевать ему и на тебя и на кого бы то ни было. Сколько тебе - двадцать? А ему сотни лет. Думаешь, он впервые на кого-то запал? Смешно, - равнодушие слетело с эльфа как шелуха. Сейчас он был зол.