Ненавижу Волкова!
Шрифт:
По дороге Волков тормознул у гигантского торгового центра. Глаза блестели азартом и предвкушением.
— Подожди-ка минутку, — бросил он, выскакивая из машины. — Надо кое-что купить для малышей. Или малышек. В общем, для нашей семьи.
И умчался — стремительный, решительный. А я осталась сидеть, млея от тепла и тихой радости. Поглаживая живот, мечтала о будущем — светлом, полном любви и надежд.
Макс отсутствовал минут сорок. За это время я успела извести себя мыслями — куда он запропастился, что ему взбрело в голову? Но когда Волков
— Это что? — ахнула я, когда он начал запихивать покупки в багажник. — Ты, часом, не половину "Детского мира" прихватил? Макс, зачем столько вещей?
— Так, самое необходимое! — отмахнулся Волков, пыхтя от усердия. Распрямился, утирая пот со лба. — Коляска, кроватка, комбинезоны всех цветов. Ника, ребенку нужно много всего! А если их двое или трое…
Я всплеснула руками, качая головой. Нет, ну надо же! Деловой костюм, хищный прищур — и вдруг такой трогательный энтузиазм. Но, черт подери, как же это мило! До чего же я люблю его, оказывается. Сурового и ранимого, жесткого и нежного. Всякого.
— Ладно, отец года, поехали домой, — засмеялась я. — Пора уже в детскую кроватку укладывать. В смысле, твою.
Макс сверкнул глазами и подхватил меня на руки. Закружил по парковке, не обращая внимания на вытаращенные глаза прохожих.
— Укладывать в мою кроватку? Вот это другой разговор! — прорычал он, впиваясь в мои губы поцелуем. — Готовься, женщина. Сегодня тебя ждет незабываемая ночь.
Мы уже подъезжали к дому, когда Макс вдруг хлопнул себя по лбу:
— Вот я олух! Совсем забыл про главное. Ника, нам же нужно сделать ремонт в детской! Прямо сейчас и займемся. Закажем дизайн-проект, выберем мебель и декор…
Договорить он не успел. Резко затормозил, уставившись на что-то за лобовым стеклом. Я проследила за его взглядом и похолодела. У нашего подъезда стоял Леша — помятый, взъерошенный. И, судя по решительному виду, явно поджидал нас.
— Ника, это то, о чем я думаю? — сипло спросил Макс. Глаза сузились, на скулах заиграли желваки. У меня по спине пробежал холодок. Так, кажется предстоит неприятный разговор…
Внутренне подобравшись, я отстегнула ремень и вылезла из машины. Леша шагнул навстречу, жадно оглядывая мой округлившийся живот.
— Ника, нам надо поговорить, — хрипло выдохнул он. — Я должен знать… этот ребенок — он от меня?
35
— Леша? Что ты здесь делаешь? — растеряно спросила я, машинально прикрывая живот руками. От неожиданности сердце бешено заколотилось, в горле пересохло. Уж кого-кого, а своего бывшего никак не ожидала тут увидеть!
Алекс стоял бледный, осунувшийся. Глаза запали, на щеках пробилась неопрятная щетина. Но взгляд — решительный и пронзительно-ясный. Таким целеустремленным и собранным я его давно не видела.
— Ника, нам нужно поговорить, — твердо произнес он, шагнув ко мне. Нервно сглотнул, но тут же упрямо вскинул голову. — Это важно. Я должен сказать… Попросить прощения за свое
Макс хмыкнул, скрестив руки на груди. Прищурился недобро, скривил в усмешке четко очерченные губы.
— Надо же, какие люди! И что же ты хочешь сказать Нике? Решил вспомнить о ней, когда другие бабы послали?
Леша дернулся как от пощёчины. На скулах заходили желваки, пальцы сжались в кулаки.
— Не лезь не в свое дело, Макс! — процедил он сквозь зубы. — Мы с Никой сами разберемся. Без твоих ценных советов.
— Ребята, прекратите! — взмолилась я, начиная закипать. Шагнула между ними, готовая в любой момент растащить за шкирки. — Что за детский сад? Сейчас не время и не место для ваших разборок.
Оглянулась на Макса, умоляюще заглянула в глаза. Мол, пожалуйста, дай поговорить. Это и правда важно, я чувствую. Мне нужно знать, что Леша хочет сказать.
Волков скрипнул зубами, но нехотя кивнул. Сверкнул на брата испепеляющим взглядом и отошел в сторону. Но недалеко, всем своим видом давая понять — он начеку. И если что, в момент вмешается.
Судорожно вздохнув, я повернулась к бывшему. В груди бухало, ладони вспотели. Боже, я ведь так мечтала, чтобы Леша одумался! Чтобы вернулся, попросил прощения. Но почему именно сейчас, когда все так сложно и запутано?
— Ника, послушай, — начал Алекс, то и дело прочищая горло. Голос срывался от волнения, глаза блестели лихорадочным блеском. — Я знаю, что был не прав. Ужасно виноват перед тобой. Наделал кучу ошибок, принял много неверных решений.
Он на миг прикрыл глаза, собираясь с духом. Затем шагнул ко мне, порывисто схватил за руки.
— Я до сих пор не понимаю, как мог так поступить. Бросить тебя, увлечься другой. Ведь мы были вместе четыре года! Строили планы, мечтали о свадьбе. А потом я все разрушил, разбил тебе сердце. Господи, какой же я идиот!
У меня защипало в носу, к горлу подступил горький комок. Да, четыре года — это целая вечность. Мы столько всего пережили, сроднились душами. И думали, что ничто не способно нас разлучить. Но, видно, ошибались.
— Леш, послушай, — пролепетала я, мягко высвобождая ладони. — Спасибо, что сказал это. Мне очень важно было услышать твои извинения. Но сейчас все слишком сложно, понимаешь? Столько всего произошло, столько воды утекло…
— Я знаю про ребенка, — перебил он, и у меня чуть сердце не остановилось. — И я готов стать ему отцом, Ника. Буду любить, как своего собственного. Ведь это частичка тебя. А значит — и частичка меня.
Его слова, казалось, выбили почву из-под ног. В груди стало горячо и больно, перед глазами поплыли разноцветные пятна. Он правда готов на такое? Принять ребенка, зная, что тот, возможно, не его?
Словно подслушав мои мысли, Алекс едва слышно добавил:
— И потом, мы же были вместе четыре года. А с Максом у тебя была всего одна ночь. Как думаешь, от кого больше шансов, что ты понесла? Нет, Ника, скорее всего, это мой ребенок. Я почти уверен.