Ненавижу Волкова!
Шрифт:
— Ну? — Катька вопросительно вскинула бровь, когда я плюхнулся напротив. — Чего приспичило среди ночи? Стряслось что?
— Нужна твоя помощь, — мрачно буркнул я, глядя исподлобья. — Подцепи моего Лешку. Познакомься, пофлиртуй с ним. Улавливаешь, к чему веду?
Катерина смотрела на меня как на умалишенного. Глазки округлились, губы приоткрылись в притворном удивлении. Того гляди диагноз поставит и пальцем у виска покрутит.
— Макс, головой ударился? — осведомилась она, склонив голову. — На кой черт мне сдался твой брат? Я его толком не знаю.
—
В зеленых глазах Кати вспыхнул неподдельный интерес. Смешинки заплясали, щеки порозовели. Оживилась, стерва, почуяла выгоду.
— Допустим, соглашусь, — промурлыкала она, накручивая прядь на палец. — А мне что с этого? Должок за тобой будет, Волков.
— Чего ты хочешь? — насторожился я, предчувствуя подвох. Просто так Катька одолжений не делает, себе на уме.
— Переспи со мной, — в лоб выдала она, глядя прямо. — Сегодня. И не вздумай отказаться! Отработаешь как миленький.
У меня челюсть отпала от такого поворота. Вот так поворот! Ни хрена себе запросы у дамочки. Мало ей наших попоек и тусовок. Дружеский секс ей, видите ли, подавай. Охренеть теперь.
— Катя, детка, ты чего удумала? — возмутился я, опрокидывая залпом коньяк. Горло обожгло, в глазах поплыло. — Мы ж друзья. Зачем все портить?
— Ой, да брось, — отмахнулась она, чуть нагнувшись вперед. Губы скривились в плотоядной усмешке, грудь призывно качнулась в декольте. — Я тебя сто лет хочу, Макс. А ты, дурень, не замечал, избегал. Ну так что, договорились? Ты мне с Лешкой поможешь, я тебе — с недотрахом. По-моему, честная сделка.
Она расхохоталась, явно довольная собой. А меня внутри будто ледяной водой окатило. Влип так влип! И что прикажете делать? Рискнуть всем с Никой ради этой авантюры? Или послать Катьку лесом вместе с ее подлым планом?
Тяжело откинулся на спинку дивана, до хруста сжал виски. Мысли скакали и путались, метались между "за" и "против". С одной стороны, какое я имею право осуждать Лешку? Сам хорош, нечего святошу из себя строить. Ника вон тоже не монашка, от моих поползновений не шарахалась. И чего теперь? До гроба друг другу глаза мозолить попреками?
Но с другой… Господи, да кто я такой, чтоб решать за нее? Плести интрижки за спиной любимой? Если она до сих пор любит Лешку, значит есть за что. Значит надо смириться и отпустить. Пусть сама разбирается, выбирает. Без моего вмешательства и гнусных манипуляций.
Застонал, упрятав лицо в ладони. Голова раскалывалась, в висках стучало. Сомнения раздирали душу в клочья, совесть глодала нещадно. Ну как же так, а? Как дальше жить, если Ника предпочтет не меня? Вынесу ли я это, смогу смириться?
37. Макс
Я решительно поднялся из-за стола, допив остатки коньяка. Нет уж, хватит. Никаких гнусных интриг и подлых планов. Нечего тут сидеть, жалеть себя и считать варианты. Будь что будет. Ника взрослая девочка, разберется в своих чувствах. А я приму
— Макс, погоди! — Катерина вскочила, вцепившись мне в рукав. — Ты что, всерьез? Вот так просто развернешься и уйдешь? После такого-то предложения?
Она прильнула ко мне всем телом, обжигая призывным взглядом из-под ресниц. Обвила руками шею, притягивая ближе. Жарко выдохнула в губы, промурлыкала с придыханием:
— Зря ты отказываешься, — прошептала она, притягивая меня ближе. В голосе звенело неприкрытое искушение. Мы могли бы так классно повеселиться вместе… Уверен, что не хочешь?
Горячие пальчики скользнули под воротник рубашки, царапнули кожу. Я вздрогнул и перехватил ее запястья, мягко, но твердо отстраняя от себя.
— Извини, Кать. Не выйдет. Я не могу так с Никой. Она этого не заслужила.
В зеленых глазах полыхнула обида вперемешку с разочарованием. Катька отпрянула, скривив алые губы в презрительной гримасе.
Дело твое, Волков. Охота строить из себя рыцаря — флаг в руки и барабан на шею. Только потом не кусай локти, если твоя ненаглядная Ника с Лешкой останется. Приползешь ко мне плакаться — может, и пущу на порог. А может, и нет.
Я только устало покачал головой. Глупая баба, ей-богу. Ничего не понимает. Тут ведь дело даже не в Лешке. А в моей чести, в верности своим чувствам. Нельзя предавать любовь в угоду низменным порывам. Иначе грош тебе цена как мужику.
— Прости, Катюш, — вздохнул я, глядя в сторону. — Ты мне симпатична, правда. Но сердце мое отдано другой. И марать себя изменой не хочу. Найдешь еще кого-нибудь, не сомневаюсь.
Но она будто не слушала, сверля меня странным, нечитаемым взглядом. А потом резко качнулась вперед и впилась в мои губы злым, колючим поцелуем. Настолько неожиданно, что я опешил. Но тут же отшатнулся, сердито сведя брови. Это еще что за хрень?
— На прощание, Волков, — прошипела она, сощурившись. — Чтоб знал, от чего отказываешься, кретин. Погоди, твоя зазноба сама к Лешке сбежит. Вот тогда и поймешь, какой ты идиот.
И, зло сплюнув, развернулась и застучала прочь на шпильках, оставив меня стоять в растерянности. Ну и стерва! Права Ника — доверять этой хищнице нельзя. Окрутит и глазом не моргнет. Тьфу ты, мерзость какая!
Брезгливо отшвырнув смятую салфетку, я швырнул на стойку купюры и тоже рванул на выход. В голове шумело, мысли разбегались. Домой тянуло как магнитом. К Нике. Лишь бы увидеть ее, убедиться, что у нас все хорошо. А дальше — будь что будет. Лешка и без моих козней вляпается по самое не балуйся, это как пить дать.
Тихо щелкнул замок. Войдя, я увидел Нику — она сидела в гостиной, поджав ноги, и задумчиво смотрела в ночное окно. Такая уютная, родная, в милой пижамке, с трогательно растрепанным хвостиком. У меня аж сердце защемило от нежности. Так и тянуло подойти, сгрести в охапку, уткнуться лицом в ароматные волосы. Но какое-то смутное беспокойство вдруг царапнуло изнутри, удержало на месте.