Неназываемая тайна и виртуозное ограбление
Шрифт:
– Ладно, иди сюда, чудовище, – она встала, достала с полки кошачий корм и насыпала немного хрустящих комочков в круглую миску.
Бармалей с урчанием принялся за еду. Надежда потрепал его за порванным ухом.
***
Изумрудный автомобиль припарковался у здания варьете, которое напоминало то ли воздушную конфету, то ли пародию на песочные часы. Василий вышел из машины. Его автомобиль – коллекционная модель в стиле ретро, стоила заказчику не малых денег. Его Игнатьев приобрел, став топовым писателем. Сейчас практически каждый его роман – бестселлер
Писатель достал с заднего сидения автомобиля огромный букет роз и вошёл в причудливое здание.
– Ещё раз! Кордебалет, подтянитесь! Нефедьева, прекрати ржать, уволю! – в зале варьете шла репетиция.
Щуплый человечек в белой рубашке с коротким рукавом и в цветном жилете руководил артистами.
– Вероника, солнце моё, выходи на первый план. И! – человечек взмахнул рукой.
Яркая, смуглая красавица с невероятными черными глазами уверенно выплыла в центр сцены, держа руки на бёдрах. Её наряд можно было назвать легкомысленным: блестящий купальник, перья на голове и пышный «хвост» из цветных оборок. Грянула музыка. Вероника запела. Игнатьев слушал её с идиотской улыбкой на лице. Глубокий и в то же время сильный голос молодой певицы вызывал у него восторг и прилив обожания. Песня закончилась, и человечек в цветном жилете обернулся:
– Почему здесь посторонние? – строго поинтересовался он.
– Здравствуйте, госсподин Воронин. Можно я ппохищу у вас Веронику?
– А, это вы, господин Игнатьев, – позволил себе «узнать» пришедшего режиссёр. – У нас генеральный прогон. А, впрочем, забирайте. Я Нике верю, она меня никогда не подводила. Можешь идти, – он махнул певице.
Девушка спустилась со сцены.
– Привет, – она легко поцеловала Игнатьева в щеку.
– Это ттебе! – литератор вручил ей огромный букет из алых и белых роз.
– Спасибо, милый, – девушка с улыбкой приняла цветы, – Идём в мою гримёрку, мне надо переодеться.
В маленькой гримёрной она принялась ловко и быстро снимать перья, блёстки и прочую атрибутику «вечного праздника». Когда осталось сменить купальник на платье она нырнула за ширму. Через пару минут она вышла в платье огненного цвета.
– Тебе чертовски идёт, – восхитился Игнатьев.
– А то! – Вероника шаловливо покрутились на месте.
– Во вссех нарядах хороша!
– Василий! Милый, добрый Василий! Посмотри на меня повнимательней: к этому платью чего-то не хватает, – девушка провела пальцами по шее и декольте.
– Ах, да! – Игнатьев хлопнул себя по лбу. Он вынул из кармана плаща маленькую красную коробочку, – Взгляни, вдруг тебе пподойдёт, – с лукавой улыбкой предложил он.
Девушка захлопала в ладоши. Она приняла подарок и немедленно открыла нежный как бархат красный футляр. На розовой подложке лежала золотая цепь сложного плетения. Она сверкала и манила.
– Помоги мне! – девушка решила сразу примерить подарок.
Писатель застегнул на её шее замок цепочки. Вероника осмотрела своё отражение в зеркале. Игнатьев следил за её реакцией. Похоже, она довольна.
– Какой ты у меня бываешь классный! – девушка вновь поцеловала его в щеку. – Но почему так редко ты делаешь подарки? – теперь Вероника надула красивые губы.
– Обещаю исправится! – Игнатьев поднял руки словно сдаваясь.
Вероника бросилась ему на шею.
***
Надежда протирала пыль со стеклянной витрины, где хранились сокровища хозяина, когда кто-то решительно позвонил в дверь. Она пошла открывать.
– О, это ты, Иван! Опять от Тройновского послание?
– Конечно! – в квартиру вошёл светловолосый, не очень высокий парень.
– Хозяина нет?
– Нет, ушёл. По делам.
Гость коротко хохотнул.
– Обещал скоро вернуться. Проходи в гостиную. Сейчас принесу чай.
Гость сел на большой мягкий диван, потянул носом. В квартире пахло свежестью. Надежда не зря ела свой хлеб. Иван развалился на диване и осматривал квартиру, в которой бывал довольно часто. Его наниматель – медиа магнат Тройновский водил дружбу с обладателем «апартаментов» Игнатьевым. Гость лениво теребил серебряную серьгу в виде кораблика (она украшала его левое ухо) и ждал, когда Надежда принесёт чай. Комната с последнего посещения Ивана ничуть не изменилась: кроме дивана, на котором сейчас возлежал «дорогой гость», здесь царил на стене напротив огромный монитор (выход в интернет и телеканалы), кресло, мягкий пуф, полки с разными безделушками и, самое притягательное, стеклянная витрина. Через пять минут домработница вошла в гостиную с большим разносом.
– Вот! Заграничный дорогой чай. Хозяин только для избранных гостей держит. Свежие булочки, варенье, – женщина расставила угощение на маленьком сервировочном столике. – Пока Василь Львовича нет, – приговаривала она.
Парень протянул руку за фарфоровой чашкой с ароматным напитком, на правой кисти у него красовалось тату: череп и бабочка. Отхлебнув горячего чая и куснув пару раз свежайшую булочку, Иван позвал:
– Надежда! Покажи мне коллекцию Игнатьева.
– Так витрина перед тобой! – всплеснула руками домработница.
Иван подошёл к стеклянному шкафу, несколько минут он внимательно изучал его содержимое.
– Надежда, у тебя есть ключ от витрины?
– Ох, сдурел! – отмахнулась женщина, однако начала что-то искать в кармане передника. В двери вновь кто-то очень требовательно позвонил.
***
В гримёрку ворвалась словно древняя богиня мщения встрепанная девица из кордебалета и без лишних церемоний впилась в волосы ничего не подозревающей Вероники.
– А-а-а!
– Отпусти!!
– Ты сука!
Игнатьев растерялся. Как разнимать дерущихся женщин? Вероника изловчилась и вывернулась из крепкого захвата обидчицы. Её рука пошарила по заставленной гримом и косметикой полочке. Нащупав что-то металлическое, Вероника схватила предмет.
– Не смей меня трогать!! – с этим диким воплем Вероника вонзила пилку для ногтей в руку драчливой соперницы. Брызнула кровь.
На вопли и крики в гримёрку сбежались все, кто был на сцене. Режиссёр протолкался к эпицентру проблемы.