Неночь

Кристофф Джей

– И что же вам известно о даркинах, дон Трик?

– Народные россказни. Хрень всякая. Что вы крадете младенцев из колыбелей, растлеваете девственниц и прочая гниль. – Юноша пожал плечами. – До меня доходили слухи, что пару лет назад даркин напал на Гранд Базилику. Перебил целую кучу легионеров.

– А-а, – Мия спрятала улыбку, выпустив облачко дыма. – Резня в истинотьму.

– Наверняка очередная брехня, которую они состряпали, чтобы поднять налоги.

– Наверняка, – Мия кивнула на свою тень. – И все

же тебя это не смущает.

– Я знавал гадалку, которая могла предсказывать будущее по внутренностям животных. Встречал аркимика, который создавал пламя из пыли и убивал людей одним дыханием. Как по мне, игра с тьмой – это просто очередной вид грязного чудотворства. – Он взглянул на безоблачное небо. – Да и в стране, где солнца почти никогда не заходят, от этого дара мало проку.

– …Чем ярче свет, тем гуще тени…

Трик удивленно посмотрел на не-кота – он определенно не ожидал, что тот заговорит. Юноша настороженно наблюдал за ним какое-то время, словно у того вот-вот появятся несколько голов, выдыхающих черное пламя. Поскольку головы так и не показались, двеймерец вновь повернулся к Мие.

– Как тебе достался этот дар? От мамы, папы?

– Не знаю… Я никогда не встречала других даркинов, чтобы спросить. Мой шахид говорил, что меня коснулась сама Мать. Что бы это ни значило. Он-то точно не знал.

Трик пожал плечами и провел большим пальцем по гербу на портсигаре.

– Если мне не изменяет память, пару настоящих ночей назад семья Корвере была замешана в каком-то неприятном деле. Что-то насчет царетворства?

– Никогда не отводи взгляд. Никогда не бойся, – Мия вздохнула. – И никогда, никогда не забывай.

– Итак, я начинаю видеть картину целиком. Последняя дочь опальной семьи. Направляется в лучшую школу убийц во всей республике. Задумала свести счеты после выпуска?

– Вы же не собираетесь читать мне мораль о тщетности возмездия, правда, дон Трик? Я ведь только начала проникаться к вам теплотой.

– О нет, – Трик улыбнулся. – Я понимаю, что такое жажда возмездия. Но, учитывая ошибки, которые ты настроена исправить, полагаю, по твоим целям будет нелегко ударить.

– Одна уже поражена, – она похлопала по мешочку с зубами. – Остались еще три.

– У этих ходячих трупов есть имена?

– Первый – Франческо Дуомо.

– Тот самый Франческо Дуомо? Великий кардинал Церкви Света?

– Именно.

– Бездна и кровь…

– Второй – Марк Рем. Судья легиона люминатов.

– И третий?..

В глазах Мии заблестел свет от Саана, длинная черная прядь волос прилипла к краю губ. Тени вокруг нее заколыхались, как волны океана, покрываясь рябью у ног Трика. В два раза темнее, чем должны быть. Почти такие же мрачные, как ее настроение.

– Консул Юлий Скаева.

– Четыре Дочери, – ахнул Трик. – Поэтому ты хочешь обучаться в Церкви!

Мия кивнула.

– При большой удаче острый нож сможет пронзить Дуомо или Рема. Но Скаеву не прикончишь какой-то заточенной палочкой. Не после Резни. Он даже в койку не ложится, пока легионеры не прощупают его простыни.

– Трижды избранный консул итрейского Сената, – двеймерец вздохнул. – Главный аркимик. Самый могущественный человек во всей республике. – Покачал головой. – Умеешь ты создавать себе проблемы, Бледная Дочь.

– О да. Он опасен, как мешок черных гадюк, – кивнула девушка. – Даже не сомневайся, он та еще манда.

Юноша поднял брови и слегка приоткрыл рот.

Мия насупленно встретила его взгляд.

– Что?

– Мама говорила, что это плохое слово, – Трик нахмурился. – Очень плохое. Мне запретили его произносить. Особенно в присутствии донны.

– Ой, да что ты, – Мия снова затянулась сигариллой и сощурила глаза. – И почему же?

– Не знаю, – пробормотал Трик. – Просто она так сказала.

Девушка покачала головой, кривая челка упала на глаза.

– Знаешь, я никогда этого не понимала. Почему, если тебя обзывают женской промежностью, – это обиднее, чем какое-либо другое ругательство? Как по мне, когда тебя обзывают мужским причиндалом, это куда хуже. К примеру, что ты думаешь, когда слышишь, как какого-то паренька кличут «елдой»?

Трик пожал плечами, озадаченный таким поворотом в разговоре.

– Ты думаешь, что он олух, не так ли? – продолжила Мия. – Что в нем столько дерьма, что места для мозгов не осталось. Тупоголовый ублюдок, который думает только о дрочке и совершенно не понимает, как он выглядит в глазах других.

В воздухе между ними повисло серое облачко дыма с гвоздичным ароматом.

– «Елда» – это то же самое, что и «дурак». Но если назвать кого-то мандой, что ж… – девушка улыбнулась. – В этом слове ощущается злоба. Намеренная. Яростная и осознанная. Не думай, что, называя консула Скаеву мандой, я пытаюсь его оскорбить. Это значит, я признаю, что у него есть мозги. Есть острые зубки. Если кто-то назовет тебя мандой, считай это комплиментом. Знаком того, что люди думают, что с тобой опасно связываться. – Пожала плечами. – Кажется, это называют иронией.

Мия шмыгнула носом, глядя на простирающуюся перед ними пустыню.

– По правде говоря, между нашими половыми органами нет особой разницы. Помимо очевидной, конечно же. Что один, что другой не придают нам большего или меньшего значения. Почему то, что у меня между ног, должно считаться умнее или глупее, лучше или хуже? Это всего лишь плоть, дон Трик. В конце концов она станет пищей для червей. Прямо как Дуомо, Рем и Скаева.

Последняя затяжка, долгая и щедрая, словно она вытягивала саму жизнь из этой сигариллы.