Ненужная Династия
Шрифт:
–Кого?
– смог сказать Рудольф, полный удивления и шока, но Дунберг не ответил, а всего лишь удалился. Из окна королевских покоев было слышно, как он поднял коня на дыбы и на всех порах поспешил в свой замок, Золотое Течение.
Рудольф этим вечером не хотел веселиться с любимой королевой. Она забеспокоилась пуще прежнего, лаская Рудольфа в приятных местах.
–Эй, Руди, что случилось?
– она смотрела на широко раскрытые глаза короля.
–Тебе все равно не понять, -взгляд Рудольфа не менялся.
– Хоть твоя семья и вытерпела это.
–Что, Руди, что? Ты вот так за неделю
–Скорее за мгновение, Ри. От этих Дунбергов можно многого ожидать.
–А ты просто не слушай его, -королева легла на своего короля.
– Я вот не слушаю зазнаек Дербенов. Ты же знаешь, как они соперничают с Дунбергами. Не слушай никого, Руди. Между прочим, ты король.
–Ты права!
– ответил Рудольф и мигом уснул крепким сном.
В день отъезда король сидел на самой высокой башне Дорожного Дозора, замка Дорнвудов. Внизу уже был готов эскорт к отъезду в Карлштейн. Дирхи тепло отнеслись к древней династии, предложив помощь золотом и серебром. Дорнвуды поначалу согласились, но спустя пару лет пожалели новых соседей, видя недовольство соседнего народа.
На кого сейчас надеяться? Митты Австрии все больше просят за след на их земле. Венценосные тарландцы до сих пор не усомнились в себе, прося все больше зерна в качестве «выплаты долга». Митты в собственном королевстве уже не помогут как тогда, а ганноверцы. Тьфу, они и глазом не моргнут, чтобы помочь далёкому соседу. На кого же положиться, думал Рудольф?
–Чтоб тебя, поганый бес… Надежда только на «мир и скромность», -сказал король себе вслух, достал из бардачка бумагу, перо и чернила и стал начертывать послания. Первое он адресовал сразу двум лицам: императору и королю голубю. Второе он писал быстрее, успел напечатать на нем коричневого орла и привязать к ворону.
– Лети, родимый, ты должен прилететь вовремя. Надеюсь, он согласится на это.
Ворон нервно каркнул и улетел, устремясь в голубое небо. Рудольф глубоко вздохнул и поставил печать на второе письмо, оставив слишком много места. Подписи рядом с пустотой все объяснили. «Император Густав Шестой Габург» и «Кристоф Второй фон Лакур» – они тоже должны были поставить свои печати на письме. Рудольф привязал и это письмо к ворону, бросив его затем также как и прошлого.
–Лететь тебе в Карлштейн вровень с Его Величеством, -ответил король, выбросив со стола всё.
– А я посмотрю на свое королевство, может, напоследок.
Вид на замок был прекрасный. Золотые поля, зеленые луга и леса. Красота! Увидеть самую высокую башню, конечно, сейчас не получится посмотреть, ибо король сидел у окна именно этой башни. Было хорошо слышно, как развевается знамя Дорнвудов, коричневый орёл. Ветер дул славный, холодный. В этом году апрель выдался жарким, даже слишком. Листья на деревьях распустились раньше обычного, вот Рудольф и приказал сажать яровой урожай на месяц раньше. Грозы начались уже в марте, и это было ужасно. Одна из молний случайно попала по шпилю самой высокой башни Дорожного Дозора.
Король снял свой ремень с пояса, положил фамильный меч на стол и встал на него. Прохладой стало веять ещё больше. Рудольф посмотрел вниз и удивился, какие все маленькие с такой высоты. Будто игрушки малолетнего принца или фигурки на военном столе. Эту красоту испортил прибывший гвардеец Румпель.
–Ваше Величество… -он поклонился.
–И что тебе от меня нужно?
– возмутился король, что его одиночество прерывают не вовремя.
–Э, эскорт готов к поезде!
–Славно, я скоро к вам присоединюсь, дай напоследок взглянуть на этот прекрасный вид.
–Как пожелаете, Ваше Величество, -ответил гвардеец и удалился, вежливо попрощавшись в конце.
–Скорее это вы присоединитесь ко мне, когда осознаете, что нас всех ждёт, -ответил богемский король и шагнул к своей судьбе. Правда, не на той стороне был выход.
Эрика
Опять принцесса прогуливала урок вышивания. Стража тщательно искала «вредняшку». Эрика была где угодно, ибо ей надоело сидеть на уроках слабеньких франкиек и бельгиек. Принцессе нравилось учиться уму-разуму, политике, даже военному делу. Наглые родственники в лице де Лакуров придумали ей даже другое имя. Эрике не очень нравилось это имя, тем более оно было слишком элегантным и менее немецкого духа. Она ощущала себя немкой из Ангальта, нежели франкийской немкой. Такой вот расклад её жизни уже проходит лет десять. Если бы не смерть матери, то принцесса бы давно превосходила своих ровесниц.
Стража до сих пор не могла найти её. Мишель(дядя Эрики, король Лакурланда от запада) был в ярости, ибо у него итак было очень много дел, а тут принцесса как всегда разбушевалась и капризничала. Ангальтчане, которые являются свитой Эрики, ничего про неё не знали, и на этот раз все без притворства. Эрика уже никому не доверяла, кроме её друга, герра Рона Риттманна. Он просто пожалел принцессу, несмотря на свои взгляды и веру в Троицу, тогда как Эрика являлась верующей в Люцию, являясь также её посланницей(в простонародье белые пряди означают отпечаток Святой Люции). Герр(рыцарь) учил её всему: счёту, чтению, манерам, военному делу, вере и языкам. Принцесса уже знала язык русичей, который она сочла красивым и главным на востоке, а недавно начала учить язык своих ненавистников франкийцев. Такие уж у неё печальные этапы жизни.
Где же она все время пряталась от франкийских подонков? Все просто. В палатах Альфреда Шестого, короля Лакурланда от востока. Эти палаты хорошо спрятаны в одной из башен Плаца. Там принцесса уже три года училась у Риттманна. До него учителем был герр Эльмунд, престарелый рыцарь, но лучший друг фон Лакуров, который теперь руководит охраной принцессы. Остальная свита просто пыталась защитить принцессу, боясь гнева золотого голубя. Главным во всей этой свите был герцог Эвальд Брамс, хранитель Каменного Пера и хозяин замка Горный Дозор.
Эрика уже знала много, и скоро ей предстоит пройти трудную практику. Свой титул она учила долго, но он был ничтожным по размеру, но великим по значению: «Принцесса Лакурланда, хранительница мирного воздуха и семейного очага»,– такое вот маленькое предложение. Эрика знала политику, выучила карту Империи, которая была большой и пестрой, судя по герцогствам и королевствам. Риттманн хвалил принцессу, когда она все сдала на отлично, но ему пришлось отправить бедняшку к дяде, связав её руки. Тут он решил объясниться: