Ненужные
Шрифт:
– Жень, ты давно в коляске? – Петрову всегда интересовал вопрос, как человек жил «до», и как начал существовать «после».
– Уже почти год сижу, я в аварию попал. Жена сразу же ушла от инвалида.
– Да, вот так оно всегда бывает! – тяжело вздохнула Агния.
Ребята выпили по сто грамм, и на сердце стало легче. Позже присоединился к ним Марков Валерий, взрослый мужчина лет сорока пяти, опирающийся при ходьбе на трость. Реабилитанты звали его Леричем. Он был душой компании, потому что всегда рассказывал о жизни русской глубинки. Сейчас, под градусом, Лерич, как обычно, начал историю:
– С моим двоюродным братом приключилось
– Лерич, похоже на сентиментальный телесериал, – улыбнулся Солнцев.
– Не перебивай меня, а то мысли запутаешь, – махнул рукой Марков. – Так вот, когда ему исполнилось шестнадцать лет, родители развелись, поделили между собой имущество, деньги от продажи дома. Мать купила маленькую комнату в коммунальной квартире. Брат начал злоупотреблять спиртными напитками, связался с нехорошей компанией, приходил домой к утру. Мать ругалась с ним всячески. Но всё напрасно. Брат пил временами, но пил так, что не дай бог! Плохо ему становилось, мерещились разные видения, оттого метался по комнатушке. Шли годы, от плохих мыслей и алкоголя у него съехала крыша, и он попал в психушку, где и начал задумываться над смыслом жизни. Должно быть, его там хорошо лечили?! – предположил Лерич и продолжил рассказывать дальше: – Покинув казённый дом, он больше не пил, поступил в институт, пытался полностью себя изменить. Однако в новом образе интеллигента брат не смог находиться долго. Впав в депрессию, он порезал себе вены, но испугавшись страшного греха, сразу же забинтовал запястье.
– Какой кошмар ты нам рассказываешь, – поморщилась Петрова.
– Но так, через такой ужасный поступок брат пришёл к Богу. Для того чтобы искупить грех, он начал искать спасение в Новом Завете, сердце уверовало в Христа. Брат нашёл истинный путь. Сейчас помогает другим заблудшим душам. Так что у каждого человека есть смысл бытия, свой крест.
– Нет, Лерич, быть инвалидом – это другой случай, и Бог здесь не помощник, как бы ты ни укреплял душу верой, всё самообман, в глазах людей ты всё равно калека, – уточнил Солнцев.
– Зато тебе по-любому обеспечен рай, – обнадёживал Марков.
– С чего ты взял? – у Агнии вспыхнул интерес.
– Так страданием искупаются все грехи! Об этом ещё классик писал, Достоевский вроде, – прищурился Лерич.
– Не только, ещё покаянием и смиренностью, а я никогда не смерюсь с теперешним состоянием, – скривил лицо Роман.
– Ладно, ребятки, философствовать хорошо, однако ж беленькая ждёт, – Евгений разлил в кружки водку.
– Религия и философия – разные вещи! – уточнил Марков.
– Ну, ты Лерич, заумничал, на, лучше выпей, – Женя протянул кружку.
Рома прикурил сигарету. Прищурив левый глаз, он окинул взглядом дверь:
– Интересно, что скажет медсестра о курении в палате?! Скорее всего, докладную напишет.
– И что? Всё равно не отчислят, им твой папаша деньги отшвыривает! – эмоционально проговорила Петрова. – Ведь он у тебя, как и мой – новый русский.
Девушка переключилась на Маркова:
– По твоему виду не заметно, что у тебя деньги имеются, за что они тебя здесь держат?
– За моё обаяние, Агунь!
– Хитришь ты, Лерич!
– Ладно, пойдём на воздух что ли, водку выдули, теперь нет смысла здесь сидеть, – направился к двери Евгений.
Компания выползла на улицу. Мороз обжигал щёки. Смеркалось. Ещё не зажглись фонари, и в полумраке виднелись нежность берёз, зловещие очертания корявых дубов, стройность гордо возвышающихся сосен. Совсем рядом прокричала сова. В окнах жилых корпусов горел свет, слышалась музыка, раздавались голоса и смех, что не сочеталось с пугающей атмосферой за решётчатым забором, который очерчивал территорию Центра реабилитации.
Агния подошла к ограждению, пальцы обхватили стальные прутья, взор обратился на заброшенный советский лагерь, утопающий в зимнем одеянии:
– Меня всегда притягивало данное место, будто там привидения обитают!
– Кстати, за твоё долгое отсутствие неподалёку поселилась семья! – Роман подошёл к девушке. – Они построили себе что-то наподобие хижины и живут, у них есть ребёнок. Интересно, как он в школу ходит?
– Наверно, каждое утро, он трусцой туда бегает! – пошутила Агния.
– Странная семья, нелюдимы они, – заключил Лерич.
– Ром, дай сигаретку, – Петрова протянула руку.
– Тебе плохо-то не станет, смотри они крепкие. – Он вынул сигарету из пачки «Честерфилда».
Евгений неуверенно предложил:
– Что-то водочки маловато, давай вызовем машину с ней, есть у меня друг, я думаю, не откажется помочь. Тем более это он указал хорошее место для передачи, когда привёз меня сюда.
– Тебя товарищ в Центр доставил? – поинтересовалась Агния.
– У отца-бизнесмена нет времени со мной возиться, – Евгений достал из кармана сумки, привязанной к инвалидному креслу, громоздкий телефон и набрал номер.
Поговорив, Женя положил сотовый обратно.
– Во сколько подъедет? – Леричу не терпелось выпить.
– Минут через десять, нужно будет подойти к забору, там, где беседка, и забрать.
– Я могу сходить, – предложила Петрова, передумав курить.
– Да нет, Лерич пойдёт, как раз к приезду друга доковыляет, – Солнцев улыбнулся.
– Не нужно ему доверять, а то нам придётся идти за ним, и к тому же мы водку даже не попробуем, он оприходует её прямо в беседке, – поразмыслил Евгений, – лучше я поеду за райским наслаждением!
После выпитой бутылки, ребята погрузились в сон раньше положенного отбоя. Дежурила человечная медсестра, не писавшая докладные.
В Центре реабилитации жизнь текла в спокойном русле, каждый день проходил по распорядку: с утра процедуры, после обеда тоже, а вечером Агния проводила время в кругу ребят и девчат, общаясь на разные темы. Никому из реабилитантов не хотелось смотреть телевизор.
У Петровой появились новые знакомые, помимо Романа, Евгения Мирнина и Лерича Маркова в компанию вошли ещё трое – Михаил Ерёмин, Руслан Омаров, Наталья Мечникова. Первый Агнии показался слишком взрослым для тридцатитрёхлетнего возраста, его тёмно-синие глаза выражали глубокий ум, а поведение завораживало непредсказуемостью и каким-то русским духом. Невысокий рост сочетался с плотным телосложением, волосы цвета мутной речной воды торчали коротким ёжиком. Второй парень – без ноги – передвигался на костылях, его лицо притягивало чрезвычайной красотой, карие глаза, тёмная кожа, шевелюра густых чёрных с синим отливом волос. Он не русский. Агния узнала, что Руслан работал корреспондентом в Чечне, а родом он из Дагестана.