Необузданная сила

Уильямс Шон

Темный Повелитель ничего не говорил в течение долгого времени. Его мысли были скрыты всепокрывающей черной маской. Юнона хотела надеяться, что разговор был закончен, когда Вейдер, наконец, медленно кивнул.

Она была наедине со Старкиллером впервые после Фелуции. Был ли это момент, именно тот, который она так долго ждала?

«Есть большой конфликт в тебе», сказал ему Вейдер когда-то. «Твои чувства к новым союзникам становятся более сильными. Не забывай, что ты все еще служишь мне».

Мысль, что он может быть не полностью проигранным делом,

заполнила ее надеждой, но это была надежда, оцениваемая вполне реальной неуверенностью. Когда она видела, как он шатался на Раксус Прайме, неся своего сломанного дроида в одиночку, выражение на его лице почти сломало ее решимость подозревать его. Мысль о потере его старейшего товарища сделала его эмоционально голым — даже если это был дроид, который пытался убить его всю его жизнь. Она видела конфликт в его лице, о котором говорил Вейдер. Она поняла тогда, что его мнение о нем не было полным.

Все же, когда она выбежала, чтобы встретить его и попробовала принять часть веса ПРОКСИ на себя, он оттолкнул ее в сторону и продолжил идти самостоятельно. Это было, как если бы он чувствовал, что его эмоциональная уязвимость была вызвана ею, как будто она так или иначе управляла его чувствами, и она в нем разожгла гнев. Это не было ее ошибкой, которую она совершила. Она не заставляла его спасать ее на «Эмпирикале». Он, возможно, легко оставил бы ее и вел корабль самостоятельно.

Ситуация не была ничьей ошибкой. Она просто была. Скорее всего. он решил, что так будет лучше.

— Мы летим на Кореллию, — сказал он. — Они все будут нас там ждать — Бейл и его союзники…

Она не могла сказать, был ли он рад или испуган.

— Хорошо, когда это произойдет, то у тебя будет твой мятежный союз, — сказала она. — Что ты собираешься с ним делать?

Его глаза встретились с её.

— Поверь мне, Юнона. Я стараюсь для нас обоих.

Она хотела верить ему. У нее не было никакого выбора, кроме как верить ему. Она была поймана в ловушку, в сети возможностей. Только время сказало бы, могла ли она найти свой путь из всего этого снова.

Звук голоса Кота, зовуего их от кабины, отразился эхом по кораблю.

— Пора, — орал он. — Мы можем, наконец, лететь.

— И куда? — спросила она Кота, садясь в свое крусло и сжимая свои пальцы

— На Кореллию, конечно.

«Я знала это». И Старкиллер также знал прежде, чем услышал голос Кота. «Как это и случается, мне уже проложили курс». Она проверила навигационный компьютер. Маршрут автоматически обновлялся каждые полчаса, в то время как она спала. Рядом ловких движений она привела в движение субсветовые двигатели, чтобы подтолкнуть судно с орбиты — не столь быстро, чтобы привлечь внимание, но и не слишком медленно. Она очень хотела начать действовать, несмотря на внезапные бабочки в ее животе. Она так сильно желала, чтобы это произошло, что теперь почти боялась этого. Они достигли роковой черты…

Она посмотрела на экран и увидела там отражение Старкиллера, стоящеего сзади кабины с глазами, смотрящими вперед, как если бы он мог уже видеть

их судьбу. Она не могла прочитать их выражение и отвлечься от его присутствия, которое раздражало ее.

Что, если Вейдер выбрал ее исключительно для того, чтобы проверить как Старкиллер выполняет свои обязательства? Что, если он теперь провалил этот тест?

Она щелкнула выключателем, и «Блуждающую Тень» поглотило гиперпространство, двигаясь так гладко, как это было в первый раз, когда она сидела в его кабине.

Глава 33

ГИПЕРПРОСТРАНСТВО. КОСМОС. АТМОСФЕРА.

Юнона никогда не удивлялась моментам пересечения этих границ пространства, сколько она летала. Ученик задавался вопросом, пропускала ли она когда-либо эти мгновения в дни славы, будучи летчиком-истребителем, когда ее работой были обстрел и бомбежка, или перевозка пассажиров по галактике. Он предположил, думая о Раксус Прайм, что она увидела там некое действие, но это было едва очаровывающим. Плата была ужасна, и его члены команды видели многое, что не было желанным.

Koтa выглядел как обычно, когда находился вне своей каюты. Это разочаровало его. Он надеялся, что генерал мог бы подняться над его обычным унылым испугом сейчас, когда восстание делало определенный шаг вперед. Но он сказал себе, что не стоит удивляться. После месяцев депрессии и запоя, требовалось кое-что необычайное, чтобы вернуть старика назад.

Садясь в откидное кресло позади Юноны, ученик изучал странное новое спокойствие, которое окутывало его сейчас. Два противоречащих чувства все еще тащили его в расходящихся направлениях: одно к восстанию, другое к его Учителю. Между этими двумя оставалось еще место для Юноны и Императора. Он был пойман между ними как акробат на натянутом канате, необходимостью поддерживать постоянный и трудный баланс.

Этот баланс ускользал от него до недавнего времени. Оставляя Раксус Прайм, он обещал найти способ уничтожить Императора и в то же самое время оставить Юнону в своей жизни. В течение полной недели он считал очевидные альтернативы много раз, на грани безумия. Но одна новая возможность появилась у него: создать альянс повстанцев, как запланировано, но вместо того, чтобы затем предать его — оставить для собственных целей. Тогда, когда Император уйдет…

«И что?» он спросил себя. Самому управлять галактикой с неопытной кучкой повстанцев? Править миром с Юноной на его стороне? Отказаться и исчезнуть навсегда?

План был пронизан сомнениями, но это был его план. Он находил собственное направление, а не шел путем, продиктованным ему его бывшим Учителем. Он мог следовать ему в полном понимании, что он на самом деле следует его собственной судьбе.

И Юнона доверяла ему…

Возможно, думал он, ей можно доверять. Возможно, действительно дикая осуществимость его плана состояла в том, что повстанцы могли помочь ему уничтожить его Учителя, таким образом освобождая всех.

Он вряд ли осмелится думать об этом.