Необузданные желания
Шрифт:
— Хорошо. Что ты делаешь сегодня вечером? — Я быстро меняю тему.
— Работаю, а что? Нужна еще одна пижамная вечеринка? — Он преподносит это как вопрос, но на самом деле это предложение.
— Нет, думаю, я позвоню Шэр и узнаю, не хочет ли она сходить в кино или еще куда-нибудь.
Ксавьер замолкает при упоминании моей лучшей подруги. Я знаю, что он влюблен в нее уже целую вечность. Он просто не предпринимает никаких действий. Как бы то ни было, я уверена, что когда они оба будут готовы признать, что их влечет друг к другу, все наладится. Я бы не хотела, чтобы моя лучшая подруга
— Ладно, хорошо, повеселись. Веди себя хорошо и не делай глупостей, — говорит мне Ксавьер.
— Какой смысл иметь в качестве брата лучшего в городе адвоката по уголовным делам, если я не могу натворить глупостей? — Спрашиваю я с ухмылкой.
— Люси, не дай Бог настанет тот день, когда мне придется вытаскивать твою задницу из тюрьмы под залог. — Тихо ругается он.
— Не волнуйся, я слишком хорошенькая для тюрьмы, — поддразниваю я его.
— Да, и пусть так и будет. — Он вешает трубку.
— Мне тоже было приятно с тобой поболтать, — говорю я.
Мой взгляд снова переключается на цветы, поэтому я беру открытку и читаю ее еще раз. Не знаю, жутко это или мило. Тот, кто их прислал, вложил в послание какие-то мысли и явно потратил на этот жест кучу чертовых денег. Синие тюльпаны встречаются редко. Я не очень разбираюсь в цветах, но это мне известно. Мой разум прокручивает список людей, которые могли бы прислать их, но я не могу никого вспомнить.
Если бы мои родители присылали мне цветы, они бы написали на открытке свои имена. Никто из моих друзей тоже не послал бы их мне — ну, Шэр послала бы, если бы могла себе это позволить. Что-то здесь не так, но опять же, в последнее время мне все кажется неправильным. Если бы тюльпаны не были такими красивыми, я бы выбросила их в мусорное ведро. Вместо этого я сминаю открытку и выбрасываю ее.
Спокойно отдохни. Да, скорее всего, так и будет.
Я беру телефон и звоню Шэр. Я не могу сидеть в этой квартире одна всю ночь. Мне нужно выбраться.
— Привет, незнакомка, рада видеть, что ты не умерла, — отвечает она.
— Я снова с тобой, детка. Одевайся. Я заеду за тобой, и мы кое-что сделаем сегодня вечером.
— Кое-что? Звучит зловеще. И что же мы будем делать? — Спрашивает она меня.
— Пока не знаю, но я что-нибудь придумаю. Увидимся через час, — говорю я ей, затем вешаю трубку, прежде чем она успевает возразить мне.
Через сорок пять минут я уже подъезжаю к дому Шэр. Она отказывается искать новое жилье, даже после того как умерла ее мама. Думаю, какая-то часть ее души верит, что если она уедет, то навсегда оставит память о своей маме. Настанет день, когда она поймет, насколько это далеко от истины. И когда это произойдет, я буду рядом, чтобы помочь ей. А до тех пор я сделаю все, что в моих силах, чтобы поддержать ее, несмотря на то, что мне бы хотелось побыть эгоисткой и снова пригласить ее жить со мной.
Я нахожу свой ключ и отпираю ее дверь, заходя внутрь.
— Милая, я дома! — Окликаю я, бросая свою сумку на ее стойку.
—
Я направляюсь в ее спальню и останавливаюсь в дверях.
— Вау, Шардонне. Чертовски сексуально, детка. Почему мне не могут нравиться девушки? Серьезно, из нас получилась бы такая замечательная пара, — говорю я ей.
Она смеется, надевая черные кожаные туфли-лодочки.
— Я бы убила тебя во сне, если бы мне пришлось жить с тобой, Люси. То есть я люблю тебя, но любить тебя и жить с тобой — не одно и то же.
— Что ж, хорошо, что я слишком люблю член, чтобы отказаться от него.
— Кстати об этом, ну и чей член доставил тебе удовольствие на этот раз? — спрашивает она меня, с любопытством вздернув бровь.
Я бросаюсь на ее кровать и закрываю лицо руками.
— Думаю, я уродлива или отвратительна, а может, и то и другое. В последнее время мне кажется, что я могу только отпугивать парней. Серьезно, Шэр, ни один парень не приглашал меня на свидание уже два месяца. Два месяца! — Повторяю я, потому что мне нужно, чтобы она поняла всю серьезность моего затруднительного положения.
— Два месяца — это не так уж и долго. — Она качает головой и смеется надо мной.
— Да, это так. У меня не было секса уже два месяца. То есть, почти был. Был один парень, с которым я познакомилась в кампусе. Я отвела его подальше от здания и прижалась к нему. Мы как раз занимались петтингом, когда у него зазвонил телефон, и он, черт возьми, ответил на звонок.
— Хорошо… Что случилось потом?
— Он убежал. Буквально посмотрел на меня так, будто увидел привидение, и убежал, как будто от этого зависела его жизнь, — говорю я ей с широко раскрытыми глазами.
— Этого ведь не было на самом деле. — Она снова смеется.
— Я не шучу, все так и было.
— Серьезно? Ладно, это… странно, — говорит она.
— Я же говорила! Меня околдовали, прокляли или еще что похуже.
— Что может быть хуже проклятия? — Возражает Шэр.
— Не испытывать оргазм два месяца, вот что.
— Ты же знаешь, что сама можешь довести себя до оргазма. Для этого есть игрушки.
— Это не то же самое. Я хочу настоящего оргазма. Именно это мы сегодня и найдем.
— Неужели?
— Ага. Поехали. Ночь только начинается, и я хочу выбрать лучшее из того что есть, — говорю я ей, выходя из спальни и направляясь в гостиную.
Час спустя, мы сидим за столиком в переполненном баре университета.
— Как насчет этого? — Шэр указывает на высокого светловолосого парня, который выглядит так, словно перебрал стероидных таблеток.
— Неа. — Я качаю головой и осматриваю комнату. Здесь должен быть кто-то, с кем я могла бы скрыться в туалете и покончить с этой дилеммой. И тут я нахожу свою цель. Парень, стоящий у барной стойки в одиночестве. — Не уходи. Я сейчас вернусь, — говорю я Шэр.