Шрифт:
Глава первая
Быстро проскочила весна, и наступило лето. Месяц я просидел в городе, иногда выбирался на дачу. Но тут однажды сижу я дома, книгу читаю про пиратов, тут звонок. На другом конце провода Борькин голос.
– Привет, капитан Лу! – это у нас такие позывные в последнее время.
– Привет, боцман Большая Нога!
– Слушай, Вить, давай я не буду больше Большой Ногой. Называй меня просто боцман.
– Хорошо, Большая… то есть боцман.
Большой Ногой Борьку стали называть, после того как он зимой на катке врезался в бортик и месяц ходил с большим гипсом на ноге.
– Ну что, ты едешь со мной?
Борька каждое лето уезжал к бабушке в деревню и в этот раз позвал меня с собой. Погостить хотя бы недельку, чтобы ему скучно не было.
– Да мама вроде согласна и отец тоже. А когда уезжаем?
– В понедельник в обед, папа нас отвезёт на машине. Ты маску возьми свою и ласты для плавания, – сказал Боря.
– И если сможешь, – тут Борькин голос перешёл на сиплый шёпот, – у твоего отца вроде ружьё есть для подводной рыбалки.
Мой отец давно увлекался подводной рыбалкой. Мы часто с ним ездили на море, и он брал с собой снаряжение для подводной охоты. Акваланг с кислородом он брал в прокат на месте, а вот ласты, маску и ружьё с гарпуном свои.
В этот раз он уехал в командировку проверять строительство очистных сооружений, он у меня инженер-эколог. Сказал, что приедет через неделю и привезёт мне сувенир.
Где хранилось ружье и ласты с маской, я знал. Наверху на антресолях в коридоре.
Глава вторая
В понедельник с рюкзаком я подходил к Бориному подъезду. Издалека увидел, что его отец копается в багажнике.
– Здравствуйте, дядя Толя, – сказал я. Вообще- то Борькиного папу звали Анатолий Ефремович, но мы все звали его просто дядя Толя. Он был с нами на равных и всегда был готов пошутить.
– А, Витька, привет, привет, – сказал он, кладя в багажник банки с говяжьими консервами. – Смотрю, экипировку взял, – кивнул он на мой рюкзак. – А это что? – он показал на чехол, в котором находилось ружьё для подводной охоты.
– Удочки, – сказал я и покраснел как рак. Меня с детства родители учили никого не обманывать. А дядя Толя был свой в доску, но если бы я ему сказал правду, то ружьё точно пришлось бы оставить дома.
– Рыбку решили половить, хорошо, хорошо. Я там однажды вот такого леща поймал, – он развёл руки так, что между ними мог поместиться маленький слонёнок. – Килограммов на пять был. Здоровый, зараза. Полчаса его вытаскивал из воды, боялся, что леску оборвёт и уйдёт..
Тут из подъезда вышел Боря.
– Привет! – сказал он, дал мне свою ладонь и многозначительно посмотрел на чехол, где лежало ружьё.
– Привет, – сказал я и кивнул, показывая, что всё, мол, хорошо, всё, что надо, я взял.
– Пап, ты, надеюсь, про своего леща здоровенного на шесть кило не рассказывал?
– Да что вспоминать,– отец Борьки сложил все наши вещи в багажник, – рыба сейчас обмельчала. Не та рыба пошла. Ну ладно, с Богом, поехали.
Мы сели на заднее сиденье, отец Борьки завёл свой старенький жигулёнок, и мы отправились в путь.
Глава третья
До дачи было километров 150, и мы коротали время поездки кто как мог. Я смотрел в окно. Когда мы выехали за город, стали попадаться маленькие деревеньки с покосившимися старыми домами. В огородах росли яблони и вишнёвые деревья. Иногда попадались маленькие пруды или речушки. Борька читал книгу про погружения под воду. Часа через полтора, видимо, отцу Борьки стало скучно.
– Борь, а помнишь старый домик у затона, где мы с тобой рыбу ловили?
– Это тот, рядом с которым мы ондатру видели? – Борька оторвался от книги.
– Да, этот самый, так вот есть такая легенда, что жила там одна старушка очень странная. Колдовать умела, ну что-то вроде Бабы-яги из сказки. Как будто пошла на Ивана Купалу молодёжь к реке купаться и костры жечь и увидели несколько человек, как с крыши старушечьего дома полетела большая птица. Ну птица и птица, но будто бы крик этой птицы больно на голос этой бабки похож был.
Мы с Борькой, затаив дыхание, слушали рассказ и сами как будто перенеслись в ту ночь на берег реки и слышали крик этой птицы-человека.
– И в доме той старушки всё в травах было, разные снадобья, и кот жил чёрный-пречёрный. Кстати, завтра 7 июля, это и есть Ивана Купала день, когда всё это произошло.
– Ну, папа, и почему ты раньше этой истории мне не рассказывал? – Борька возмущённо поднял светлые брови.
– Да думал, маленький ещё был, может, испугает тебя история эта.
– Тоже мне маленький, да я сроду не боялся этих страшилок. У нас в лагере рассказывали ещё и не такие истории.
Остальную часть дороги проехали молча и к вечеру уже сидели у бабушки Бори за самоваром и пили чай с ватрушками.
Глава четвёртая
На следующее утро у нас с Борькой были грандиозные планы. На первом месте, конечно, поход на реку. Тут ещё бабушка Бори сказала, что сейчас много грибов, и не мешало бы нам набрать немного маслят, чтобы зажарить их с картошкой и луком.
– Бабушка, давай мы завтра грибов наберём, а сегодня мы на речку сходим, рыбы половим.
– Вам бы только лоботрясничать, – сказала бабушка, но ласково, без злобы.
После обеда мы пошли в чулан, где у нас лежали вещи, и взяли удочки, маску и ласты.
– Ружьё потом возьмём, – сказал Борька.
Мы взяли старенькие велосипеды у бабушки в сарае. Подкачали шины и поехали на реку.
Река была неподалёку, в километре от бабушкиного дома. Тропинка бежала сквозь разросшийся иван-чай, и вокруг нас вились крупные слепни .
Пару раз я получил крапивой по рукам, но она обжигала мягко и почти не больно.
Вот и река. Вода в реке изумрудного цвета от ила на дне. Течение неспешное, неторопливое. Борька остановился около обрыва и посмотрел вниз на бегущую реку.