Необыкновенные приключения Гранстулафия по прозвищу Невешайнос
Шрифт:
Но вот небо стало светлеть, ожил замолкавший на ночь разноголосый хор птиц. Разбойник осторожно раздвинул кусты сирени и скрылся за ними. Невешайнос хотел было вылезти из дупла, но что-то удержало его на месте. Послышались хриплые спросонья голоса разбойников. Атаман говорил, обращаясь к трёхпалому:
– Следы костра убери, чтобы, как всегда, никто ничего не заметил. Девчонку разбудишь, накормишь и сидите оба в пещере, а то как бы её папаша не прислал бы за ней солдат. Если будет гонец, он опустит письмо в дупло дуба. Мы вернёмся ночью. Днём здесь нам появляться не стоит. Твою добычу с купца ты получишь. Да смотри, чтоб девчонка у тебя не сбежала.
– От меня не сбежит, – ответил сторож. И Невешайнос понял, что Трёхпалый похлопал свой пистолет.
– Ты что, рехнулся?! – взорвался атаман. – Девчонка нам нужна живая и здоровая. За единственную дочку Торнгод денег не пожалеет, а если ты её убьёшь, то и нам всем крышка! Жалко, конечно, что половину выкупа придётся отдать Длинноволосому, но без него бы ничего не вышло. Так что береги девчонку пуще глаза. Понял?
– Понял, атаман.
Разбойники скрылись в чаще, а Трёхпалый принялся наводить порядок на поляне. Он сгрёб кости, золу и угли, ссыпал их в ведро из бересты и унёс куда-то. Потом заложил место костра аккуратно вырезанными квадратами дёрна, предварительно полив кострище водой, полил и дёрн, разбросав по нему прошлогодние листья.
Закончив работу, разбойник достал бутылку, сначала отхлебнул немного, потом, поглядев на свет, ещё и кончил тем, что вылил в себя всё содержимое бутылки. После этого он несколько раз зевнул, потянулся и, пробормотав: «Вздремну-ка я чуток, пока девчонка спит», растянулся на спине, сложив руки на груди, и вскоре захрапел так, что задрожали листья на дубе.
Невешайнос снял башмаки и вылез из своего убежища. Его так и подмывало броситься со всех ног подальше т этого опасного места. Но из разговоров разбойников он понял, что они держат в плену какую-то девчонку. Убежать, бросив её, хотя и незнакомую, в плену у разбойников, было бы неприлично. Отец с матерью за это не похвалили бы.
Невешайнос прежде всего вытащил из-за пояса у Трёхпалого пистолет. Долго думал, что с ним делать и сунул себе за пояс. Если бы разбойник проснулся раньше времени, то он не успел бы прийти в себя, как отправился бы на тот свет. После этого крепко-накрепко пришил один к другому, а потом к полам рукава его куртки, так что руки, лежащие на груди, оказались связанными. Затем тоже сделал с его ногами в брюках, потом уже снял с разбойника шляпу, вырезал из неё полосу и затянул ему глаза, а из другой сделал кляп на рот. Только тут Трёхпалый (а у него на правой руке оказалось только три пальца, остальные были, видимо, отрублены на какой-то схватке) так вот только тут он проснулся, но он ничего не видел, не мог кричать и пошевелить руками. Правда, он начал было кататься по траве, но тут Невешайнос предупредил его, что он может случайно наткнуться на нож, и разбойник со злобным мычанием затих.
После этого Невешайнос раздвинул стебли дикой сирени, ожидая увидеть вход в пещеру, но, к большому своему удивлению, наткнулся только на каменную стену. Никакой пещеры не было. Это очень озадачило его. Ощупывая, нажимая и дёргая за торчащие из стены камни, он, наконец, нашёл потайной вход в пещеру.
Пещера уходила вглубь горы. Откуда-то сверху едва пробивался слабый свет, так, что даже при закрытой двери было видно, что на большом красивом ковре лежит девочка лет десяти, одетая в красивое, но рваное платье. Невешайнос осторожно тронул её за плечо.
– Вставай скорее!
– Ах! – вскрикнула девочка. – Что тебе надо, разбойник, сейчас же отпусти меня к папе!
– Я не разбойник, я Невешайнос, – обиделся мальчик. В двух словах он объяснил девочке положение дел и они выбрались из пещеры. Трёхпалый лежал на прежнем месте. Девочка, увидев его, вскрикнула от испуга.
– Не бойся, – сказал Невешайнос, – Я его зашил.
– Как, зашил?!
– А вот, видишь, он не может пошевелить ни рукой, ни ногой, это я ему рукава пришил друг к другу, пока он спал, да и ноги в брюках тоже.
– А если бы он проснулся, пока ты его сшивал?
– Пришлось бы его застрелить, ведь иначе он мог бы убить меня
При этих словах Невешайнос показал на торчащий у него за поясом пистолет.
– А он не выстрелит сам? – испугалась девочка.
– Нет, но на всякий случай не задень его.
После этого Невешайнос повёл девочку, кстати, её звали Вета, в сторону противоположную ручью, чтобы сбить с толку Трёхпалого. Углубившись в лес, он резко свернул и вскоре они пошли вдоль говорливого и чистого ручья. Здесь Невешайнос остановился и подозвал к себе пролетавшего мимо зяблика. Девочка с любопытством и некоторым страхом смотрела, как её избавитель разговаривал с птицей.
– Ты что, колдун?
– Нет, просто я всю жизнь прожил в лесу со своими родителями и научился разговаривать с оленями, белками, зайцами, ежами (они, правда, очень неразговорчивы) и почти со всеми певчими птицами.
– А с волками или медведями? Утками?
– Нет, мы ведь с волками враги, а на уток мы охотимся.
– А разве на зайцев вы не охотитесь?
– Что ты! На зайцев охотится только король и его министры, поэтому зайцы и олени наши друзья.
– А король, значит, враг?
Пришлось тут Невешайносу рассказать всю свою историю. Вета, как ему показалось, не очень поверила в то, что король позарился на козу своего лесника, а вот рассказу о волшебных сапогах поверила сразу, особенно, увидев, что зяблик догнал их и что-то прощебетал Невешайносу.
– А о чём ты разговаривал с этой птичкой?
– С зябликом-то? Я его попросил, чтобы он передал диким пчёлам, живущим на Пчелиной горе, просьбу помешать разбойникам, которые хотят напасть на какого-то богатого купца, едущего мимо. Вот он и прилетел сказать, что пчёлы выгонят разбойников. А ты как попала в их лапы?
Оказалось, что Вета – дочь одного богатого владельца замка и многих земель Торнгода, о котором Невешайнос уже слышал от пастуха, и ездила на день рождения к принцу. На обратном пути на узкой лесной дороге на карету, в которой ехала она, её старая нянька и двое слуг, напали разбойники. Принц и его друзья, провожавшие карету верхом, повернули коней и ускакали. А карету ведь так не повернёшь. Всех, кто был с Ветой, убили, а её посадили на лошадь, завязали глаза и повезли куда-то. Так она оказалась в пещере.