Необыкновенные приключения Карика и Вали (ил. А.Кукушкин)
Шрифт:
Шум разбудил профессора и Валю. Иван Гермогенович что-то сказал, но ребята не расслышали ни одного слова. Мухи жужжали и гудели так, словно рядом гремели мощные моторы. Тащить теперь на корабль оставшиеся бочки с медом было, конечно, нельзя. Мухи могли сбить путешественников с ног и даже убить их. Они толклись у самого входа, нахально заглядывали в пещеру. Они ползали по камням, которыми был завален вход, и под тяжестью мух камни шатались.
Путешественники со страхом смотрели на свою баррикаду. Вот-вот обвалится она, в пещеру ворвутся полчища мух – и тогда… они погибли. Но к вечеру мухи исчезли.
– Ушли! – обрадовалась Валя.
– Ничего не ушли, – уныло сказал Карик. – Завтра они вернутся обратно и опять полезут в пещеру. Я-то их знаю! Они чуют бочки с медом!.. А сейчас они спать улетели.
– Давайте завалим получше вход! – предложила Валя.
– Чепуха, – сказал профессор. – Сидеть еще день и дрожать?
– Так что же нам делать?
– Наступать! – сказал профессор. – Наступать, а не обороняться.
Он поднял с пола корзиночку-диатомею, взял яйцо светляка и, подняв его над головой, точно факел, выбежал из пещеры.
– Куда вы, Иван Гермогенович? – закричали ребята.
– Сейчас, сейчас! Я их угощу, негодных!
Голубой огонек замелькал в темноте и пропал.
– Куда это он?
– Не знаю! что-то, кажется, придумал.
Поздно ночью профессор вернулся в пещеру очень довольный и веселый. Он поставил корзиночку на пол и, отдуваясь, сказал:
– Вот! Бомбы принес! Завтра откроем по мухам артиллерийский огонь.
Ребята бросились к корзиночке.
– Бомбы! Вот здорово!
Карик осторожно запустил руку в корзиночку и достал оттуда серый комочек. Лицо его вытянулось.
– Ну и бомбы! Какие-то ерундовые комочки. Просто засохшая грязь. Разве бомбы такие бывают?
– Не нравятся? – спросил профессор. – Напрасно! Вот увидишь, как они завтра будут действовать. Не хуже пироксилиновых шашек.
Иван Гермогенович вытряхнул комочки из корзины, разделил их на две кучки и, придвинув маленькую кучку Вале, сказал:
– Возьми-ка, Валя, вот это и пойдем!
Нагруженные бомбами, профессор и Валя вышли из пещеры.
– Разбрасывай бомбы перед пещерой! – услышал Карик голос Ивана Гермогеновича.
Глава шестнадцатая
Битва с мухами. Необыкновенные паруса. Глаза на ногах. Клоп играет на скрипке. Верхом на шмеле
«Хлоп! Хлоп!» Ребята вскочили с примятых, разворошенных постелей. Протирая глаза, они испуганно осмотрелись.
– Карик, что это?
– Не знаю.
– Может быть, это наши батареи палят?
В пещере по-прежнему мерцал голубой свет. Темные своды висели низко над головой. В углу, вдоль стен, рядами стояли толстые белые бочки.
«Хлоп! Хлоп! Хлоп!» – трещали за стеной взрывы.
Иван Гермогенович поднялся со своего волосяного матраца, широко зевнул и, протирая заспанные глаза кулаками, пробормотал:
– Ага!.. Действуют… Работает моя артиллерия…
Иван Гермогенович, а следом за ним и ребята подошли к баррикаде, загораживавшей выход из пещеры.
Сквозь щели между камнями просвечивал утренний свет. Площадка перед пещерой ослепительно сверкала на солнце желтым песком. Лужи пролитого меда блестели, как жидкое золото. В стороне валялась опрокинутая набок белая бочка.
Путешественники зажмурились от яркого света.
– Хороший будет денек! – сказал профессор, рассматривая чистое, точно вымытое, голубое небо.
– Зато мух сколько будет! – вздохнула Валя. – Еще даже больше, чем вчера.
– Это ничего! – успокоил Иван Гермогенович и, весело потирая руки, сказал: – Скоро их станет меньше! Значительно меньше… И вообще теперь они уже не страшны для нас!
– Почему?
– А разве ты не слышишь, как хлопают мои бомбы? – с удивлением спросил Иван Гермогенович.
– Слышу, – сказала Валя, – но мухи, кажется, совсем не боятся ваших бомб. Я вижу, как бомбы рвутся среди мух, а мухам хоть бы что.
– Погоди немножко! – спокойно погладил бороду Иван Гермогенович. – Не торопись! Мухи от моих бомб не сразу погибают. После того как в муху попадет осколок, она еще ползает часиков пять-шесть и только потом начнет очень интересно умирать… О, на это стоит посмотреть!
– А эти мухи уже раненые?
– Несомненно? – с уверенностью ответил Иван Гермогенович. – Ведь перепалка идет, если я не ошибаюсь, с самого рассвета.
Валя вытащила из баррикады камень и, прильнув к образовавшейся амбразуре, стала разглядывать площадку.
По камням бродили огромные мохнатые мухи. Они подходили к медовой луже, погружали хоботки в мед, толкали друг друга. Одна из них, толстая, с белым брюхом, села на опрокинутую бочку. Бочка качнулась.
Муха испуганно взлетела и закружилась, рассматривая бочку сверху огромными выпуклыми глазами. Потом осторожно опустилась и села рядом с бочкой.
И вдруг она зашаталась, словно пьяная. Ноги ее подогнулись. Она упала на землю, повозила по песку отяжелевшей головой и замерла. Но ее растопыренные крылья все еще слегка шевелились.
– Есть одна! – закричал Карик.
– Это еще не все! – сказал Иван Гермогенович. – Подождите, то ли еще с ней будет.
Через некоторое время профессор и ребята опять подошли к баррикаде.
На площадке перед пещерой валялось уже несколько мух. Одни из них были еще живы и шевелились, другие лежали, растопырив крылья, уткнувшись головой в песок. Они были покрыты чем-то белым, точно инеем, а у мухи, которая лежала возле бочки, вырос из брюха длинный, тонкий хлыст с круглой шляпой на конце.