Необыкновенные приключения Карика и Вали
Шрифт:
Профессор наклонился к земле, внимательно рассматривая ее.
От впадины к реке тянулась черная широкая полоса; казалось, здесь протащили недавно тяжелую кладь.
– Странно! Очень странно!
Профессор пошел по следу, то и дело останавливаясь, внимательно рассматривая землю. Так он дошел до реки.
Пощипывая бороду и растерянно оглядываясь, Иван Гермогенович задумчиво смотрел на черную реку. Она катила с шумом воды, мчала огромные лепестки цветов и сухой плавник.
Профессор стоял на берегу реки, не зная, что и подумать.
– Если бы на ребят напал кто-нибудь, когда они спали, я услышал бы, как они кричат, зовут на помощь. Я так чутко сплю, что во сне слышу даже все шорохи. Но что же тогда случилось? Может быть, орех сдуло ветром в воду, а ребята так крепко спали, что и не проснулись даже? Ну конечно, только так и могло быть. Однако куда же понесло орех? В какую сторону?
Профессор спустился к реке, бросил в воду кусочек сухого листа.
Течение подхватило листок, закружило и помчало вправо, подбрасывая его на темных волнах.
Профессор побежал по берегу в ту сторону, куда понесло листок.
Лес подступал к самой реке. Профессор то пробирался сквозь чащу, то шел по воде, теплой как парное молоко.
Ночь была светлая, лунная. Только у берегов, где густо росли высокие травяные деревья, лежали черной полосой широкие тени.
Посередине реки по лунной дорожке неслись, обгоняя профессора, лепестки, гигантские листья и бревна.
Они ныряли, то пропадая, то появляясь снова, – издали казалось, что кто-то плывет, борясь с волнами.
Всякий раз, когда на середине реки проплывало, ныряя, бревно, Иван Гермогенович останавливался и с тревогой следил за ним: «Не ребята ли плывут?»
Он лез в реку, заходил по пояс в воду, готовясь броситься на помощь. Но вот бревно подплывало ближе. Уже совсем отчетливо выступали голые сучья.
– Фу! – с облегчением вздыхал Иван Гермогенович и быстро шел дальше.
Река долго петляла среди темных лесов и гор и наконец раскинулась перед профессором широким, сияющим плесом.
Раздвинув руками мокрые ветки, Иван Гермогенович вышел из леса и вдруг невольно остановился.
По залитой лунным светом реке плыли Карик и Валя.
– Да, да, это они! – зашептал Иван Гермогенович.
Вон посередине реки плывет Карик, а немного правее его, ближе к берегу, – Валя. Головы их то исчезают под водой, то появляются снова, точно поплавки. Очевидно, ребята давно уже выбились из сил и вот-вот пойдут ко дну.
– Ах, только успеть бы!
Профессор бросился в воду. Течение подхватило его, понесло вдоль берега.
– Держи-итесь! – закричал Иван Гермогенович.
Рассекая руками воду, он быстро поплыл на помощь к ребятам. С каждым взмахом руки расстояние между ним и ребятами сокращалось. И вот уже профессор подплыл к ним вплотную, протянул руку…
Но что это?
Он увидел под водой изгибающиеся буквой S суставчатые тела.
– Ах, будь ты неладна! – вырвалось с досадой у профессора, и он поспешно повернул обратно к берегу.
То, что принял он при неверном лунном свете за ребят, были только самые обыкновенные личинки мухи-львинки.
Они держались на поверхности реки, цепляясь за водную пленку своими удивительными хвостами, похожими на растрепанные парики. Личинки плыли вниз головой, то и дело хватая зазевавшихся речных жителей. Дышали они своими волосатыми хвостами.
Когда-то в молодости профессор собирал этих личинок для аквариума. Из личинок выходили потом мухи с черными и желтыми полосами, похожие на пчелку, и даже откладывали яички на цветущие водные растения аквариума.
О кузнечиках, которые слушают ногами, и о львинке, которая дышит хвостом, профессор даже написал книгу. В другое время Ивана Гермогеновича нельзя было бы оттащить и силой от этих удивительных насекомых, но сейчас ему было не до них.
Нащупав ногами дно, профессор вышел на берег и, дрожа от холода, побежал, стараясь согреться на бегу. Время от времени он останавливался, прислушивался. Но слышал только, как стучит его сердце да как шумит над головой ветер.
Заметив в стороне пригорок, он бежал к нему, забирался наверх и, сложив ладони рупором, громко кричал:
– Ка-а-ари-ик! Ва-а-аля!
И снова бежал к реке.
«А что, если спустить на воду плот? – подумал Иван Гермогенович. – Столкнуть в реку три-четыре бревна, связать их – и плот готов. На плоту я, пожалуй, скорее догоню ребят».
Но профессору не пришлось сколачивать плот. Плот, точно в сказке, точно по щучьему веленью, сам подплыл к берегу. Он остановился около темной песчаной отмели и закружился на месте.
– Вот это замечательно! – крикнул Иван Гермогенович. Он с разбегу вскочил на плот, принялся раскачивать его, помогая ему сойти с песчаной мели.
Наконец плот дрогнул, качнулся из стороны в сторону и, раскачиваясь, медленно поплыл по течению.
Рядом с профессором плыли такие же плоты, появляясь то справа, то слева. Впереди и сзади плыли плоты побольше и поменьше по размерам, но все они были похожи один на другой, как близнецы.
– Откуда тут столько плотов? – удивился Иван Гермогенович. – Что за плоты и куда они плывут так дружно?
Он наклонился и при неверном лунном свете стал осматривать плот, на котором плыл сам. Под его ногами лежали плотно подогнанные друг к другу бревна, похожие на гигантские сигары. Иван Гермогенович нагнулся, потрогал влажные бревна рукой.
– Ах, вот это что, – пробормотал профессор, отдергивая поспешно руку. – Скажите пожалуйста, какое странное путешествие… Никогда бы не подумал, что мне придется плавать на таком страшном плоту.