Необыкновенные приключения Карика и Вали
Шрифт:
Камень исчез.
– Что это? – удивился Карик.
– Росянка, – спокойно ответил Иван Гермогенович, – насекомоядное, хищное растение.
– Как? – еще больше удивился Карик. – Разве есть у нас такие растения? Они же только в жарких странах растут. Я даже читал об этом в какой-то книге.
– Правда, – сказал Иван Гермогенович, – в жарких странах такие растения встречаются гораздо чаще, чем у нас, но и здесь их можно встретить немало, особенно там, где земля бедна соками. На такой земле простым, обыкновенным растениям не прожить. А вот растения-хищники и на бедной земле неплохо
– Стойте! – закричал Карик. – Теперь я все понимаю: Валя попала в такое растение…
– Что-о-о? – остановился Иван Гермогенович и с беспокойством взглянул на Карика.
– Да, да, теперь я припомнил. Она кричала: «Я лезу на дерево». И значит, она все-таки полезла, а на землю уже не спустилась. Вот почему я не нашел ее в роще.
Они помчались, прыгая по желтым кочкам.
– А как оно ест? – крикнул на бегу Карик. – Сразу или потихоньку?
– Эти растения, – задыхаясь, ответил Иван Гермогенович, – сначала поливают свою добычу соком и держат ее, пока она не размокнет, а потом высасывают из нее кровь и все питательные вещества!
– Но Валька еще не размокла? – спросил Карик.
– Не болтай глупостей!
Профессор, сжав руку Карика, потащил его за собой. Они стремительно миновали заросли и наконец добежали до бухты.
– Здесь! – закричал Карик. – Стойте, это здесь!
Тяжело дыша, они остановились на высоком холме.
Внизу лежала желтая пустыня. Вправо от путешественников зеленела небольшая роща.
– А где эти деревья? – спросил профессор. – Я пока не вижу ни одного насекомоядного растения.
– А все-таки это здесь! – быстро ответил Карик. – Я хорошо помню: Валька пропала вон в той роще.
Карик махнул в ту сторону, где стояли развесистые деревья с желтыми шарами.
– В той роще? – спросил Иван Гермогенович. – Но там мы уже были. Ты уверен, что она полезла именно на эти деревья?
– Ну да. Других же нет в этой роще.
Иван Гермогенович внимательно посмотрел на желтые шары и рассмеялся:
– Ну о чем я только думал? И как я не догадался сразу? Да ведь это же… Ой!..
Он повернулся к Карику и быстро спросил:
– Когда это было? Утром? Ночью?
– Утром. Солнца еще не было.
Профессор взволнованно потер руки.
– Тогда все понятно, – сказал Иван Гермогенович. – Да, да, теперь я все понимаю…
Он с шумом вздохнул, улыбнулся и, схватив Карика за руки, с силой сжал их:
– Валя жива. Она там. Сидит в цветке.
– В цветке?
– Ну да. Валя сидит
– А это не опасно? – спросил Карик.
– Нет, нет, – ответил Иван Гермогенович. – Мы скоро увидим ее живой и здоровой.
– Тогда бежим! – закричал Карик, хватая профессора за руку. – Залезем скорей на энотеру и поможем Вальке выбраться.
Иван Гермогенович покачал головой.
– Видишь ли, – сказал он, как-то особенно покашливая, – сейчас это, пожалуй, бесполезно: мы ведь с тобою не знаем даже, на какую энотеру залезла Валя. Это во-первых. Но допустим, что мы и найдем эту энотеру. Найдем, допустим, даже цветок, в котором Валя сидит. А как мы освободим ее? К сожалению, освободить ее мы все равно не сумеем. У нас просто не хватит силы, чтобы раздвинуть лепестки энотеры. Это во-вторых.
– А в-третьих, Валька там не задохнется? – спросил Карик.
– Не задохнется. Цветок большой, просторный. Подождем до вечера, он сам откроется.
– Вот странный цветок, – сказал недовольно Карик. – Другие цветы открываются по утрам, а этот почему-то вечером.
– Заморский гость. Чужестранец. Прибыл к нам из Америки и живет по старой, американской, привычке.
Карик недоверчиво улыбнулся.
– Я не шучу, – серьезно сказал Иван Гермогенович, – энотеру привезли из Виргинии. Лет триста назад ее семена прислали в Европу для ботаника Каспара Богена. И вот за триста лет энотера перешла через Италию, Францию, Германию, Польшу и, наконец, появилась у нас… А в наши дни по песчаным берегам многих рек энотеру-иностранку встречают теперь гораздо чаще, чем другие, местные, растения.
– Но вечером она обязательно откроется?
– Безусловно. Каждый вечер цветы энотеры обязательно распускаются и стоят открытыми всю ночь, а рано утром закрываются снова. Недаром ее прозвали «ночная свечка»! Однако, мой друг, что же нам делать? Сидеть и ждать?
– Не обязательно ждать. Можно поесть что-нибудь, – неуверенно предложил Карик. – Тут не найдется хорошего завтрака?
– Ну, пищи тут сколько угодно. Ты что хотел бы?
– Что-нибудь такое же вкусное, как торт пчелы Андреевны.
– Андрены! – поправил Иван Гермогенович. – Но мы найдем что-нибудь и повкуснее. Ты слышишь, как гудят у мыска реки пчелы? Пойдем туда. Там должны быть цветы, а где цветы – там теперь и наша пища.
Профессор не ошибся. Лишь только они перевалили через холмы, как увидели внизу, в долине, огромные деревья, которые торчали то тут, то там. Вершины деревьев гнулись под тяжестью лиловых цветов. Иван Гермогенович подошел к одинокому дереву, осыпанному цветами, залез на него и крикнул сверху:
– Стой на месте!
Он забрался в цветок и принялся за какую-то сложную работу.
Карик стоял внизу. Он видел мелькающую в зеленой листве обожженную солнцем красную спину Ивана Гермогеновича. Профессор работал, широко расставив локти; локти его то поднимались, то опускались, точно поршни машины.
Карик вспомнил маму. Вот так же на кухне она месила тесто.
– Эгей! – крикнул Иван Гермогенович, повертываясь лицом к Карику. – Лови свежие булки!
По листьям забарабанили круглые колобки. Подпрыгивая, они покатились по земле.