Неочивидные истины
Шрифт:
– Ягоды будешь? Мы тут успели насобирать немного про запас.
– Спасибо, - на сей раз Эрик решил не отказываться. Раз первопроходец до сих пор жив и здоров, значит, есть и вправду можно - растительные яды обычно действуют быстро.
– А чего пораньше не подняли? По местному времени уже почти полдень.
– Решили дать отоспаться. Ты ж больше половины ночи просидел на дежурстве.
Неужели? Машинально подбрасывая в костёр всё новые порции хвороста, он действительно довольно долго просидел в состоянии задумчивой полудрёмы. Вывел из неё поднявшийся по нужде Отто, заодно предложив сменить на боевом посту. Сандра, получается, благополучно продрыхла до утра и вряд ли страдает от угрызений совести. Умеют же некоторые устраиваться, и попробуй предъяви
– Мерси, конечно, но лучше всё-таки подняли бы пораньше. С утра, пока свежо, легче передвигаться.
– Тоже желаешь прогуляться немного?
– Скорей уж сходить на разведку.
Из зарослей кустарника Эрик выудил длинную суковатую палку в руку толщиной - за неимением лучшего сгодится в качестве дубинки. Приглядел её ещё накануне и припрятал во избежание превращения в груду золы.
– Ого! Уж не воевать ли собрался?
– Ну-у, мало ли с кем повстречаться придётся. Лучше быть во всеоружии.
– Далеко только не забирайся. Вдруг всё-таки случится чудо...
– Лучше не возлагать на чудеса слишком много надежд. Поэтому часика через три-четыре ждите обратно.
И, закинув подобие булавы на плечо, взял курс на ручей - утолить жажду, а заодно и умыться. Интересно, водится ли здесь рыба? Голыми руками поймать её, конечно, трудновато, но если соорудить нечто вроде запруды, можно попробовать наловить пару ведер. Осторожно, стараясь не производить излишний шум, он двинулся вниз по течению, огибая заросли и тщательно вглядываясь в толщу воды, не мелькнёт ли где-нибудь серебро чешуи. Но то ли рыба в тои месте не водилась, то ли слишком хорошо маскировалась от потенциальных опасностей со стороны суши - усилия оказались напрасны. Кое-где, правда, на берег выползали странные приплюснутые многосуставчатые существа, закованные в прочный хитиновый панцирь. Напоминают трилобитов, давно вымерших на Земле, вспомнился школьный учебник биологии. Их мясо может оказаться съедобным... но лучше поискать нечто более привычное. Мокрицы-переростки никуда не денутся.
У излучины, где изгиб ручья образовывал небольшую песчаную отмель, Эрик остановился и прислушался. Вроде бы тихо... послышалось? Нет, шорох возвращающихся в исходное положение ветвей повторился вновь, теперь гораздо отчётливей. Эрик проворно сиганул в 'камыши' и затаился, покрепче взявшись за дубинку. Неужели достойный внимания зверь?
Увы - 'всего лишь' Сандра, на ходу срывавшая ягоды, отправляя их прямиком в рот. Видать, совсем голод замучил, не стала дожидаться результатов охоты. И ведь как пить дать будет потом изображать сироту казанскую, некормленую и непоеную, вдобавок никем не понятую. Посмотрим, с чем заявится в лагерь. Пугануть её, что ли, приколоться над реакцией? Хотя нет, пусть лучше идёт куда шла, не мешает спокойно заниматься делом. Привяжется, типа и я с тобой - точно все звери разбегутся. Не зря, наверное, в приснопамятные времена женщин на охоту не брали, плохой приметой считалось. Или то к морским путешествиям относилось? В принципе, без разницы.
Дождавшись, когда производимый афроамериканкой шум затих вдали. Эрик продолжил путь, стараясь не отдаляться от воды, по сути единственной путеводной нити в здешних пампасах - ориентироваться по местной астрономии он ещё не научился. Ручеёк постепенно превращался в речушку - не перепрыгнуть, лишь переплывать. Передвигаться тоже стало сложнее - слишком возросла заболоченность прибрежной полосы, вместо твёрдой опоры - липкая, противно чавкающая грязь, плюс сплошные заросли остролиста, оставляющего на незащищённой коже следы многочисленных мелких порезов. Но хуже всего оказалось повстречать змеиное гнездо.
Возможно, встречи с гадами и удалось бы избежать, но победило искушение пнуть хорошенько подвернувшуюся под ноги корягу, оказавшуюся приютом мирно спящего двухметрового аспида. Возмущённый наглым вторжением в собственное жилище ашшарущщ, пёстро раскрашенный в малиново-бирюзовые цвета, угрожающе зашипел, подняв голову и отчаянно гипнотизируя врага немигающим взором иссиня-чёрных глаз. Заслышав призывный клич сородича, на помощь заявились ещё два аспида поменьше. Осознав численное превосходство противника, Эрик попятился назад, стараясь не выказывать страха и выставив перед собой оружие. Если неядовиты, можно попробовать справиться, но проверять почему-то не тянуло. Вырубать магией? Но если их здесь много, никакой энергии не напасёшься, тогда уж проще обвешиваться охранными заклятиями. Змеи, по-видимому, тоже сомневались, атаковать странного чужака или дать ему уйти, в конце концов склонившись ко второму варианту. Эрик ничуть не возражал - несмотря на голод, твари показались слишком неаппетитными. Или не дошёл до нужной кондиции? В любом случае дорога вперёд теперь закрыта.
Пришлось возвращаться и по мелководью переходить речушку вброд. На другом берегу почва оказалась более сухой и рыхлой, заросли осота уже не стояли сплошной стеной. Чуть дальше вглубь ершистая растительность предгорий сменялась царством мягколистных дубрав. Здесь почти не ощущалось палящего дыхания светила, а навесы из переплетённых ветвей создавали уютный полумрак, расслабляющий нервы и успокаивающий душу. Вот где домик бы поставить, хотя с точки зрения защищённости пещера понадёжнее. Странно, сколько прошёл, а никакого намёка на более-менее приличную живность. Впрочем, сам виноват - шёл, почти не маскируясь, и даже не приглушая шагов. Какая уж тут добыча - разве только слишком глупая или самонадеянная. Или такая, от которой сам убежишь, сверкая пятками.
Пришлось подыскивать местечко для засады. После недолгих поисков Эрик присмотрел старое кряжистое дерево, чьи тяжёлые нижние ветви, обильно покрытые огромными, с суповую тарелку, кожистыми листьями, полностью урывали затаившегося под ними от посторонних глаз. И, соорудив из опавшей листвы подобие лежбища, принялся терпеливо подкарауливать потенциальную жертву.
Однако прошло более полутора часов прежде, чем ушей коснулся звук, отличный от шороха шевелящихся ветром веток, поскрипывания стволов и жужжания насекомых. Уже начинавший задрёмывать Эрик встрепенулся и осторожно огляделся по сторонам. Хруст сухостоя, вновь, уже ближе - существо явно направлялось в его сторону. Наконец-то! Покрепче сжав палицу, Эрик замер, лишь сердце тревожно колотилось в груди.
Очень скоро в пределах видимости оказался ящер размером с овчарку - с тускло-бронзовой чешуйчатой шкурой, пластинчатым гребнем вдоль спины и полной острых зубов пастью. Спасибо авторам 'Приключений', оставившим детальное описание повстречавшейся зверюги - опознал сразу. Шуршшуу, по духу близкий родственник земной гиены. Любитель полакомиться падалью, но не брезгующий и свежатинкой. Их стаи обычно тусуются вблизи драконьих стойбищ, подбирая остатки пищи, а под шумок утаскивая яйца и детёнышей. Странно, вроде в пределах досягаемости нет поселений крылатых, откуда тут взяться шуршшуу? Стоп, в книге вроде бы упоминались разведчики, рыщущие повсюду в поисках новых кормовых баз. Скорей всего, с одним из таких и довелось повстречаться.
Деловито похрюкивая, ящер упрямо топал вперёд, на ходу обнюхивая траву. Прямо по курсу ручей, неужели всего лишь желает напиться? Или его целью является горное плато? Но по пути он почти наверняка натолкнётся на их лагерь. В одиночку, конечно, не нападёт, но вполне способен привести вслед за собой стаю. А вот этого допустить никак нельзя!
Ярость придала сил, частично уже съеденных голодом. Едва шуршшуу оказался в пределах досягаемости, распрямляющейся пружиной Эрик прыгнул вперёд. Костяные пластины черепа, увы, оказались слишком крепкими, проломить не получилось, лишь оглушить. Последующие взмахи дубинки поразили спину и живот, но даже частично парализованный ящер отчаянно боролся за жизнь, суча когтистыми лапами и размахивая увесистым хвостом в попытках сбить противника с ног. Войдя в упоение битвы, Эрик наносил удары почти не останавливаясь, опустив оружие лишь когда измочаленное тело шуршшуу перестало подавать какие-либо признаки жизни.