Неофициальная биография Арнольда Шварценеггера
Шрифт:
Он приобрел солидный опыт выступлений по телевидению. На передачу "Сегодня" Барбара Уолтере пригласила только Батлера и Гейнса и была, по слухам, огорчена, когда они привели с собой Арнольда. По словам Джорджа Батлера, Барбара подчеркнуто заявила, что ей совсем не нужен здесь этот "огромный комок мускулов". "Мы сели, - продолжал Батлер.- Но она сразу приняла по отношению к Арнольду враждебный тон, задав ему провокационный вопрос: "Вы принимаете стероиды?" Барбара ожидала, что он будет отрицать все, но Арнольд красноречиво объяснил ей, что чемпион не может полагаться только на стероиды. "Вообще-то, - сказал он, - я от них не отказываюсь". Затем Арнольд предложил Барбаре взять его за руку. Она схватила ее и с удивлением
Хорошо известная обозревательница Лиз Шмидт тоже не могла противостоять обаянию Арнольда. На обеде с ним она, как и Барбара, потрогала его руку и позднее написала: "Это был один из запоминающихся эпизодов в моей журналистской биографии".
Батлер и Гейне гордились новой звездой, которую они помогли создать. Гейне позже признался: "Арнольд - это как вершина Маттерхорн. Мы его не открывали, а просто первыми заметили. Арнольд и так знал, что станет знаменитым. Это было видно по тому, как он ходил, как держал себя. Духовно и интеллектуально это - один из самых восприимчивых людей, каких я только знал".
Поклонники Арнольда продолжали преследовать его с невероятным упорством. Однажды во время показательного выступления в Детройте какая-то женщина попросила его снять рубашку. Он согласился, но потребовал от нее сделать то же самое. Женщина с готовностью разделась. Арнольд потом признался: "Я использовал этот ход не однажды, но на этот раз решил, что он станет последним".
Шварценеггер оставался в центре внимания в течение всей весны 1977 года. В мае он полетел в Вену, где собрался показать "Качая железо" своим друзьям - владельцу спортивного зала Бернарду Циммерманну и его жене Эрике, бывшей "Мисс Австрия", у которой с Арнольдом совпадали дни рождения. Сначала прокатная компания отказала ему в копии фильма. Но Арнольд умел уговаривать. Он ответил угрозой, что бойкотирует Каннский кинофестиваль, куда должен был приехать на просмотр фильма. И компания не могла устоять.
Втроем они устроили праздничный обед в Хауэрмандле (Гринцинг, пригород Вены), заказав вермишелевый суп, венский шницель и штрудель. В венском отеле "Интерконтиненталь" Арнольд выступил членом жюри на конкурсе "Мистер Австрия".
Потом был Каннский кинофестиваль, где он заверил кинокритика Александра Уокера: "Роли типа Тарзана не для меня. Понимаете, человек-обезьяна не был по-настоящему мускулистым парнем. В любом случае я предпочитаю фильмы, где эмоции проявляются отнюдь не в перепрыгивании с ветки на ветку, на что способна любая обезьяна".
К июлю 1977 года успех Арнольда постепенно пошел на закат. Пришло время вернуться к частной жизни. Барбара Аутленд, первая любовь Арнольда, заняла ту часть его души, которая искала материнской любви. Его следующая избранница, Сью Мори, напротив, будила другие инстинкты, удовлетворяла ту сторону характера Арнольда, которой требовался праздник, драма и, конечно, море секса. Теперь, через двенадцать лет после этих событий, Сью красит волосы в рыжий цвет. Она вышла замуж, родила дочь и откровенно рассказывает о прошлом. Мори по-прежнему привлекательна с ее васильковыми глазами и точеной фигурой.
Они встретились на пляже в Венис (штат Калифорния), в июле 1977 года. Сью была тогда блондинкой с атлетическим строением тела. В свои 25 лет она обожала роликовые коньки. Это была, по ее словам, "страсть с первого взгляда". Вместе с подружкой Сью смотрела "Качая железо" и мгновенно узнала Арнольда. Специально для него подруги устроили показательное выступление на роликовых коньках, а затем начали отчаянно флиртовать, стараясь привлечь его внимание. С Арнольдом была группа парней. Но на Сью он обратил внимание, хотя и поглядывал на других симпатичных девушек, расположившихся на пляже. В конце концов Сью задиристо воскликнула: "Арнольд, да ты настоящий потаскун". Он на мгновение опешил, но быстро нашелся: "Я не потаскун, ведь потаскуны - проститутки". "Проститутка продает тело за деньги, а потаскун - это совсем другое", - ответствовала Сью. Решив воспользоваться открывшейся возможностью, Арнольд предложил: "Думаю, нам надо поехать ко мне домой. У меня есть словарь, и мы посмотрим, что это слово означает". Сью отказалась, быстро съездила на роликовых коньках в книжный магазин, взяла словарь и уточнила значение слов. Вернувшись, она проинформировала Арнольда, что была права. Арнольд восхитился, спросил ее телефон и записал в маленькую книжечку. Она заметила, что рядом с ее именем он написал "роликовые коньки". В разгар их интимных отношений он снова показал ей эту записную книжку. Рядом с каждым именем и номером телефона была заметка типа "большая грудь" или "черные волосы", чтобы потом случайно не перепутать одну женщину с другой.
В следующий раз они встретились через четыре или пять дней. Арнольд повел Сью в ресторан "Йестерди" в Вествуде. Впоследствии она обнаружила, что в ресторане работала официантка - последнее увлечение Арнольда. Таков был обычный прием Шварценеггера - ухаживать за новой подружкой на глазах у предыдущей. И Сью испытала это на себе.
"Наши отношения были заполнены всепоглощающей страстью", - рассказывает Сью, признаваясь, что Арнольд оказался потрясающим любовником, умеющим попеременно быть и жестоким, и нежным. Сью окунулась в эту связь с головой. Дочь адвоката из Беверли-Хиллз, она не была классической американской девушкой, как Барбара, но зато оказалась более страстной и менее покорной. Арнольд, однако, быстро привел ее в чувство.
В дни их знакомства Сью работала в салоне "Уидал Сассун". Арнольд сказал ей, что ему нужна женщина, которая вся посвятит себя его карьере и не станет заниматься собственными делами. Он нашел ей место в "Палм Салон" в Венис, расположенном рядом со спортзалом Голда, в котором Арнольд тренировался.
Физически крепкая, Сью много тренировалась, занималась бегом и продолжала кататься на роликовых коньках. Она любила танцевать - тем более что во время танцев Арнольд становился мягким и добрым ребенком. Их отношения складывались спокойно, доставляя радость и счастье.
Ничего не зная о семейном воспитании Арнольда и о политических взглядах его отца, Сью однажды упомянула, что она наполовину еврейка: мать приняла веру ее отца. Реакция Арнольда была мгновенной - он заявил, что сам почетный еврей.
Через несколько дней после знакомства с Арнольдом Сью поселилась в его квартире на Девятнадцатой улице. Она решила, однако, не оставлять и собственной квартиры, поскольку знала, что Арнольд вскоре уедет в рекламное турне.
Перед отъездом он изложил Сью характер их будущих отношений. Как вспоминает Мори, договоренность состояла в следующем: "Когда он живет в городе, то будет верен мне, и я стану жить у него дома. Мы будем верны друг другу и тогда, когда переберемся в Лос-Анджелес. Ни я, ни он не должны искать приключений на стороне. Но когда Арнольд в отъезде, оба мы вправе делать все, что угодно, и встречаться с кем захочется".
На первый взгляд Сью казалась собранной и уверенной в себе. Но, оглядываясь в прошлое, она считает, что Арнольд с его способностью улавливать внутреннее состояние своих близких, а особенно их слабости и уязвимые места, разглядел под внешним непреклонным фасадом ее подлинный характер. Он понял, что на деле она чувствовала себя беззащитной, подавленной его мощью. Арнольд тут же воспользовался этим, правильно рассудив, что Сью согласится на предложение о свободном характере их отношений. В конечном счете Арнольду даже удалось убедить Сью, что и договоренность-то с ним произошла по ее инициативе.