Неокономика. Экономическая теория. Конспект лекций
Шрифт:
* Все это требовало новых людей, которых не было, и стали задействовать страны СЭВ. Так, болгары, как поздно включившиеся в процесс разделения труда, получили наиболее развитые отрасли (электроника и т.п.). Сегодняшней Болгарии, разумеется, никто не собирается передавать современные отрасли, а население страны обратно возвращается из городов в села [при высокой бедности населения].
* В 1961 г. была создана ОПЕК, и произошел первый заметный скачек цен на нефть: с $1 до $2, а в 1963 г. в СССР открыты тюменские нефтяные месторождения, и к началу 1970 г. они запускается на полную мощность, в т.ч. на экспорт, после чего снова начался переход к монокультурной модели. В начале 1980 гг. уже стала очевидной нехватка инвестиций для поддержания отраслей за рамками ТЭК (во внутреннем воспроизводственном контуре), отчего потребовались все большие инвестиции в ТЭК для закупки всего необходимого (поскольку сами уже производить были не в состоянии). По мере роста инвестиций в ТЭК уменьшились инвестиции во внутренний контур, что вызвало его развал и нарастание дефицита. Все это длилось до того момента, пока цена на нефть не упала резко, так же, как она до этого резко росла. После чего наступил финансовый кризис из-за долгов, и государство СССР рухнуло. Так что
Лекция 16. Будущее России, часть 2
* Что с этим делать, если вообще возможно что-то сделать? Дискуссия идет, и всем вроде бы понятно, что некоторая модель роста, которую называют старой, не работает, поскольку это была модель пузыря, который сдулся, хотя и не до конца, и его стремятся оживить. Какие могут быть перспективы?
* Первое - некая новая индустриализация. В действительности это звучит хорошо, но бессмысленно. Что при этом нужно сделать в России со 140 млн. чел. н. XXI века, со столь низкой плотностью населения страны? Это случай, аналогичный вышеприведенному примеру с Румынией. Что можем создать сами, даже в случае, если создадим нечто в рамках ЕВРАЗЭС и Таможенного Союза? Только то, что способно достичь уровня 1959 года, что вполне неплохо: тогда производились автомобили, холодильники, телевизоры и т.п. Да, не было разнообразия товаров, но люди жили: бедненько, но честно. Выясняется, что все остальное нужно покупать, а как это делать, если выясняется, что созданная СРТ менее эффективна, чем глобальная СРТ? Поэтому даже с нашей индустриализацией ничего нельзя продать, чтобы что-то купить. Можно начать продавать нефть, но зачем тогда восстанавливать самостоятельную СРТ? Так что индустриализация сегодня не может иметь иную цель, кроме уровня развития 1959 года.
* С другой стороны, чем держалась индустриализация с точки зрения ресурсов? Огромным потоком дешевой, непритязательной рабочей силы из села, и тем, что были открыты социальные лифты: первое поколение - в деревне, второе - в городе на заводе, третье - с высшем образованием в офисе, четвертое - сверхчеловек с глобальными человеческими ценностями. Это был социальный лифт, который все видели на примере разных людей, проходящих данные стадии. Для того, чтобы провести индустриализацию сегодня, нужно, чтобы родители, в большинстве своем имеющие высшее образование и не пыльную работу, предложили своим детям не получать высшее образование и идти учиться в ПТУ в качестве замечательной жизненной стратегии. И при этом чаще всего сторонники реиндустриализации являются ярыми противниками привлечения рабсилы из Ср. Азии и Закавказья, которая могла бы сыграть роль такого "села". действительно, вряд ли стоит расширять миграцию, поскольку настоящая индустриализация требует привлечения столь большого количества людей, что этнический состав России будет выглядеть совершенно иначе. Т.о. об индустриализации можно думать лишь в связке с привлечением огромного количества гастарбайтеров и принятием всех рисков, с этим связанных. Известно, что во Франции, Германии, Скандинавии, где эта категория составляет порядка 10%, имеются серьезные социальные, политические и прочие проблемы, с этим процессом связанные. В России для индустриализации требуцемая доля рабсилы может составить порядка 40-50%; индустриализация в стране еще не была начата, но уже сегодня имеются серьезные проблемы при том уровне миграции, который есть.
* Второе, что предлагается в качестве решения проблемы - действовать по аналогии с другими странами "экономического чуда" вроде Южной Кореи. Здесь проблема в том, что происходит сравнение России сегодняшней с Южной Кореей сегодняшней же. Но Ю.Корея получается вследствие некоторого исторического развития, суть которого - инвестиционное взаимодействие, и начинается эта Ю.Корея с людей, способных работать за $50 в месяц (1 500 р. на н. XXI века), после чего в течение 50 лет создается "экономическое чудо". В России есть люди, способные работать за такую зарплату? Ю.Корея, хоть и считается успешной страной, в число топовых не входит и не войдет, поскольку пределы роста в ней достигнуты. Все ставят в пример Китай, но и здесь та же ситуация: там уже закончились люди, способные работать за $50 в месяц, но готовы работать за $200, и Китай сталкивается с трудностями, поскольку есть страны, в которых люди готовы работать за $50. Западные экономисты понимают это, и даже придумали термин "ловушка среднего уровня развития", когда возникает вопрос о том, куда развиваться дальше. В течение ближайших 5 лет ожидается слом китайской модели, как отягощенной гигантскими деформациями, и это станет поучительным уроком для всех. В этом смысле желать, чтобы экономика России стала "как в Китае", не стоит.
* Еще один претендент на решение проблемы - инновации. Ситуация с ними связана с общим непониманием, с которым постоянно приходится сталкиваться. Инновация - это не продукт сам по себе (например, машина), а вся СРТ, следствием которой является продукт. В мире под инновациями все время понимают продукт инноваций и думают о том, как где что-то получить или применить, но никто не задумываются над СРТ, продукт производящей. В России постоянно идут жалобы на то, что местному бизнесу инновации не нужны. Во-первых, это ложь, поскольку местный бизнес использует инновации, только закупает их за рубежом (например, новые методы бурения). Также бизнес покупает новое оборудование, не производящееся в России. Однако бизнес не заинтересован в доморощенных инновациях, которые неясно, к чему применить. В глобальной СРТ производятся инновации, которые подходят именно для нее. В России можно покупать продукт инноваций и как-то адаптировать к местной реальности, поскольку в России нет соответствующего ПТМ. Неизвестно даже, что интересно и какие задачи нужно решать - работа ведется в другом пространстве. Пример - АвтоВАЗ, когда купили некий сложный продукт, но не систему взаимосвязей, которая должна находиться на едином технологическом уровне. Но и рынка не было, поскольку не было конкуренции. Едва ли также следует ожидать существенных улучшений во Франции, столкнувшейся с подобной ситуацией. В России кое-где остается советский задел инноваций, который почти исчерпан, а часть их оказалась почти не нужной в новой СРТ: при том, что некоторые советские станки были по качеству не хуже зарубежных, это качество держится на советских ноу-хау и требует высокой квалификации исполнителей, которая не может быть воспроизведена за столь низкую цену сегодняшнего рынка; эти ноу-хау создавались постольку, поскольку в СССР не было развитой электроники, за счет которой на Западе решались аналогичные задачи, не требующие в таком случае высокой квалификации при высокой заменяемости комплектующих. То есть ноу-хау есть, но неизвестно, зачем оно, равно как ненужной оказывается и продукция, не применимая в иной СРТ. Также запас не применим постольку, поскольку советская система НТП закрыта и внедряется западная, но при этом создается масса людей, которая может работать на Западе, а для работы в России их нужно переучивать, но поставщики кадров [и сами эти кадры] не понимают того, что Россия - не часть глобального воспроизводственного контура.
* Помимо этого, обсуждаются более мелкие и специализированные вещи. Предлагалось отобрать нефтедобывающую ренту у компаний, передав ее на индустриализацию. В мире так уже было сделано - в Норвегии, но тот пример не показателен для России, поскольку все население не помещается в добывающий комплекс. В советское время оставшееся население работало в деградирующем внутреннем, не-топливном, контуре и, после открытия границ, оставшаяся часть населения просто выпала из продуктивной производственной деятельности, выживая кто как может. В отличие от России, в Норвегии огромные объемы добычи, в которой занята большая часть населения, а оставшаяся его часть столь мала, что на ее поддержание хватает ресурсов. Поэтому Норвегия может себе многое позволять, осуществляя, в частности, крайне неэффективные инвестиции. А когда все деньги сгорят, норвежцам будет "весело".
* Иной пример - Саудовская Аравия, которая озаботилась, как и некоторые иные страны региона, вопросом о том, что будет, когда нефть закончится, и занялись перераспределением ренты: нефтепереработка, нефтехимия, и т.д. Этот вариант индустриализации проводится ресурсами не коренных граждан страны, а гастарбайтерами, с которыми им легко, поскольку все они мусульмане, и с ними не возникает таких этноконфессиональных проблем, как в Европе. Однако при этом, если российский бюджет сводится при цене $100 за баррель, то бюджет Саудовской Аравии - при цене $90 за баррель, поскольку вся произведенная индустриализация, даже с учетом низкооплачиваемых гастарбайтеров, неэффективна с точки зрения мировой СРТ, и нуждается в дотациях, самой главной из которых являются дешевые энергоносители на внутренних рынках, когда энергосбережение не осуществляется, и страна находится в состоянии, когда в течение 3-5 лет внутренний спрос на нефть будет конкурировать с экспортными поставками. То есть будет проблема выбора: либо закрывать внутреннюю промышленность, либо сокращать экспортные поставки, теряя рынки и поддерживая промышленность, неэффективность которой рано или поздно проявится в полной мере. В России можно создать неэффективный комплекс, но все будет гораздо сложнее сделать, а по итогам гораздо безобразнее.
* Вопрос - в том, можно ли в этой ситуации сомнительности всех перечисленных решений что-либо сделать? В 1925 году в СССР возникал аналогичный вопрос о комплексном рывке. Действительно, можно купить заводы, но каждый завод будет некоторое время строиться, некоторое время - запускаться, и т.д., и к тому моменту, как производство будет запущено, будет создан неэффективный комплекс, следовательно, инвестиции будут лишними. На н. XXI века вся цепочка производств находится и на Западе, и в развивающихся странах, то есть во всем мире. Кроме того, что Россия может брать на себя в качестве части производственных цепочек? И с какой стати все мировые цепочки подстроятся к тому, что будет взято для России? Получается, что нужно самим все создавать, а потом переносить в развивающиеся страны (как Запад). Также это вопрос рабочих мест и реального спроса на специальности, становящиеся фикциями в забюрократизированных системах. И Россия, и мир сталкиваются с тем, что роль государства в экономике будет расти. Этот тренд во всех странах особо не виден, поскольку сегодня государства поначалу берут на себя экономические вопросы и ресурсы, а затем не знают, что с ними делать, нормализовав текущую ситуацию и расплатившись со всеми. Неэффективность традиционного бюрократического руководства в России видна невооруженным глазом (пример Газпрома).
* России нужно искать что-то нетрадиционное, что лежит вне экономики - в экономике нет решений, там все известно. Например, речь может идти о нетрадиционном государственном управлении: речь может идти об органичном встраивании в государство предпринимательской функции, что дает возможность транслировать политическую структуру в другие страны, задействуя их ресурсы и дополняя собственный недостаточный объем населения (для нынешней глобальной системы разделения труда в распоряжении России необходимо минимум 500 млн. человек). Причем, в отличие от нетрадиционных решений, в ответственном государстве с "предпринимательской функцией" речь совершенно не идет про парламентаризм, где такая функция не сработает в виду размазанности ответственности.
Лекция 16. Будущее России, часть 3
* Поскольку в рамках традиционных рассуждений делать нечего, нужно раскручивать экономику с другого конца, откуда может проявиться запрос на задачи, которые даже сегодня не могут быть сформулированы. Структура [неокономической] теории сложная и разнообразная, а без заказа невозможно начать обо всем этом думать, ибо невозможно представить, что может быть.
* Вопрос вообще не в парламентаризме. Есть страна с политической системой, совершенно отлично от других стран устроенной в конституционном плане, с предпринимательской функцией, встроенной в госаппарат. Это США, в которых конституция устроена на войне, а не на сотрудничестве, ветвей власти. Там нет единой команды: если у одного министра есть противоречие с другим министром, этот конфликт будет не замазываться, а вытаскиваться наружу. То есть имеет место ситуация постоянного позиционного конфликта. В этой системе выборы - право на получение полномочий, поскольку, если нет борьбы за полномочия, их можно лишиться. И если появляется пустое поле деятельности, оно сразу же оказывается охваченным. В США внутренне конкурентная государственная система хороша тем, что она работает даже с дураком-президентом, которому на своем посту также приходится бороться за полномочия. В отличие от российской и прочих государственных систем, являющихся реактивными, работающими по запросам граждан, воспринимаемых как однородные. Инициатива не идет от самого государства и, к примеру, запросы президента также подвергаются заволачиванию, как запросы "простых граждан".