Неолит – не заграница
Шрифт:
Но он ошибся. В проёме двери нарисовалась не она. На пороге стоял, совершенно один, без личной охраны известный предприниматель, директор и совладелец открытого акционерного общества «Кабельный завод. Отечественные технологии» Михаил Арнольдович Шнорре. Невероятно, но он был один. Утренний визитёр с волнением сообщил, что приехал сюда без охраны и не на своём чёрном «Ланд Крузере».
Можно сказать, что вид у этого крупного предпринимателя и промышленника был жалок. Растерянный и озабоченный седой мужчина пожилого возраста, местами заметно
– Проходите, Михаил Арнольдович! – предложил нежданному посетителю Зуранов. – Понимаю, что такие люди, как Шнорре, просто так частные детективные агентства не посещают. За вами кто-то гонится?
– Пока нет. Но в дальнейшем – не исключено, – Шнорре бесцеремонно прошёл в главную комнату офиса и сел кресло. – Мне приятно, что вы знаете, господин Зуранов, кто я такой. Но мне от этого не легче.
– Вы тоже без грамматических ошибок назвали мою фамилию, – ответил Алексей, присаживаясь напротив. – Значит, вам, по сути, некуда идти. Или я не прав?
– Почти так и есть, э-э, Алексей Владимирович. Я нахожусь в очень сложном положении, даже в трагическом.
– Честно говоря, у меня с каждой минутой возникает к вам, Михаил Арнольдович, всё больше и больше вопросов. Но одно я понял. Вы не в себе. Мне кажется, вы пришли ко мне, к совсем не знакомому сыщику, не для того, чтобы пригласить меня на банкет или чаепитие.
– Абсолютно верно, – пьяно мотнул головой Шнорре, и на глазах у него появились слёзы. – Мне не сейчас не светских бесед за чашкой чая.
Разумеется, Зуранова сама жизнь заставила и, можно сказать, уполномочила и благословила на то, чтобы никогда и ничему не удивляться. Он мыслил, опираясь на строгие законы формальной логики, всегда, везде и всюду, но старался не бежать впереди паровоза. Потому и сейчас слушал всё то, что сообщал ему Шнорре.
Даже на то, что казалось ему полным сумбуром, сыщик обращал внимание. Иногда переспрашивал, перебивал рассказчика. Во всём ведь есть рациональное зерно. Только надо его увидеть, по-возможности, «переварить».
– К большому сожалению, люди существуют не только для того, чтобы радовать друг другу, но и огорочать, – заметил Зуранов. – Вас ко мне мог направить только мой однокашник, начинающий адвокат, крутящийся среди таких, как вы, не страдающих…
– Ещё как страдающих! – Шнорре встал и заходил по комнате, руки у него тряслись.– Вы даже не представляете, в каком я положении! Всё правильно! Вас мне рекомендовал ваш бывший однокашник, адвокат, Денис Григорьевич Гранкин. Дениска, блин! Я знаю Дениску с тех пор, когда он на горшок ходил… А сейчас… он ничем мне не может помочь. Он всё знает, но в полицию мне советует… не обращаться.
– Да! Богатым, прошу прощения, в России быть опасно. Надо вовремя… делиться… с кем положено… по неписаной инструкции.
Зуранов встал с кресла пошёл в кухонную комнату, к холодильнику, достал из него бутылку с водкой и тарелку с нарезанной колбасой и сыром, из шкафа – две вилки… Подошёл к журнальному столику, откупорил её, разлил спиртное по рюмкам, которые принёс из кухни…
Они выпили. Шнорре жадно, с «тряской» и дрожью в руках проглотил свою порцию водки, Зуранов поступил так же.
– Теперь успокойтесь и говорите! – Зуранов налил ещё по рюмке. – Поверьте, Михаил Арнольдович, меня удивить чем-либо очень трудно. Но должен предупредить вас, что одно дело, и не слабое, на меня уже навесили. После того, как я разберусь с ним, то, непременно, я займусь и вашим…
– Но то, что расскажу вам я, то, что я пережил и переживаю, – Шнорре был беспредельно импульсивен, – не сможет оставить вас равнодушным. Даже с учётом того, что моя трагедия касается только меня. Но я вам заплачу. Я пока ещё не совсем нищий!
И Шнорре поведал о том, что, в немалой степени, поразило Зуранова. Михаил Арнольдович жил со своей женой, в прошлом, адвокатом Зинаидой Марковной в обычной трёхкомнатной квартире, почти, в центре города. Охрану они дома не держали, не считали нужным, полагали, что врагов у них нет и быть не может.
Кабельный завод – другое дело. Там у Шнорре имелась охрана, по долгу службы, и личный шофёр. Тут от установленных правил он не отступал. Если надо жить, как все, то уж, бог с ним. Жена его, по совету мужа, оставила адвокатскую практику и ушла на пенсию. Да и жили, одним словом, не бедно. Ещё очень даже серьёзно в материальном плане помогали своим сыновьям, простым инженерам, их семьям.
Накануне вечером, точнее, двое суток тому назад, его жена уехала на их личном джипе «Ланд Крузер» к подруге, в пригород, в село Матвеевка. Решила навестить школьную подругу, некую Эльвиру Николаевну Вдовину, бывшего учителя истории, которая сменила городскую суету на деревенский быт. А что еще можно придумать более лучшее и приемлемое для одинокой женщины в пенсионном возрасте?
Михаил Арнольдович позволял своей супруге, старушке, как он её называл, немного путешествовать по родному краю. Он знал, что скоро и он оставит свой не очень удачный бизнес и посвятит остатки своей жизни жене.
Дела, действительно, на кабельном заводе складывались неважно. Постоянно что-то мешало предприятию выйти в число тех, чья продукция пользовалась бы повышенным спросом. Пусть в регионах России, о зарубежных партнёрах речи не велось… Но конкуренты давили всеми законными и не очень способами на их завод. Дело дошло до того, что даже заработная плата рабочим, не очень высокая, задерживалась. Почти не существовало должного выхода продукции на потребителя, значит, и доход составлял минимум. Одним словом, имелся целый ряд причин и проблем, которые не давали возможности подняться его предприятию на должный уровень…