Неолит – не заграница
Шрифт:
Явно то, что бандит писал своё послание торопливо, хотя и печатными буквами, причём, явно, левой рукой. По логике, убийцы и вымогатели – одни и те же лица. А может быть, одно… лицо? Кто? Что? Зачем? Зуранов неплохо знал покойную Зинаиду Марковну. Она была хорошим адвокатом, справедливым человеком… никогда и никому не причиняла зла. Ей удалось в суде выиграть несколько очень, как говорят, провальных дел – освободить прямо из-под стражи людей, абсолютно не причастных к преступлениям.
Может быть, данный факт и стал причиной её гибели? Кто-то из настоящих преступников глубоко обиделся на неё за то, что невинные люди не только не пошли паровозом, что называется, но даже и не стали козлами отпущения.
Тут же Шнорре из офиса Зуранова позвонил школьной подруге Зинаиды Марковны, бывшему педагогу Эльвире Николаевне Вдовиной. Оказалось, что жена Шнорре так и не появлялась у неё. Значит, бандиты перехватили его супругу по дороге. Получается, что «Ланд Крузер», на котором она уехала, по сути, в угоне. Но заявлять в полицию было опасно потому, что… бандиты могли сразу же привести свои угрозы в действие.
– Постарайтесь, Михаил Арнольдович, сейчас ничего о том, что произошло, не рассказывать своим родственникам. Не усложняйте и без того не простое дело. Не надо подставлять своих сыновей… Мы ведь пока не знаем, откуда ждать удара.
– Но не по-людски ведь получается, Алексей Владимирович!
– Извините, но что вы сейчас будете хоронить? Отрубленную голову? А потом? Что остаётся потом? Ждать собственной смерти? Да и ваших родственников не пожалеют… Не помилуют! Скоей всего, иначе не произойдёт.
– А ты жесток, дружок-пирожок. Режешь матку-правду, не взирая на мои седины.
– Какая там, к чёрту, жестокость! Я просто реально смотрю на вещи, – Зуранов в сердцах бросил пустую пачку из-под сигарет на журнальный столик, достал тут же, из шкафа, новую и закурил, подошёл к телефону. – Я сейчас вызываю такси. Прямо к подъезду вашего дома подъезжать не будем. Остановимся за углом. Первым в свою квартиру пойдёте вы. А я – через пять минут. Позвоню по домофону.
– Вы думаете, Алексей, что они за мной следят?
– Не думаю, Михаил Арнольдович. А я уверен в этом на сто процентов.
– Знаете, на ближайшее время у нас с вами найдётся выход из создавшегося положения. У меня в гараже стоит, не очень старая, но довольно не плохая «Шкода». О ней, мало кто знает. Она на ходу. Сегодня же, оформлю на вас доверенность… Машина, по сути, ваша. Попозже всё сделаем, как надо. Я человек честный, помимо этого хорошо тебе… вам оплачу.
– Принимаю подарок… в счёт гонорара, машина нам будет необходима, – согласился с ним Зуранов, глядя в окно. – А пока выход из положения есть. Вон, на такси подъехал Гранкин. Решил… тоже поучаствовать.
Не торопясь, Зуранов зашёл в соседний кабинет и вынес оттуда пару наручников и кобуру с пистолетом системы Стечкина. «Браслеты» спрятал во внутреннем кармане. А «волыну в костюме", как выражаются «угланы», пристроил на брючном поясе, под курткой.
– Ты полагаешь, Алексей, что пистолет и наручники пригодятся? – полюбопытствовал Шнорре. – Неужели прямо стразу так далеко дело и зайдёт.
– С пистолетом любой мастер кун фу чувствует себя уверенней, – полушутя ответил Зуранов. – Пригодится! Он у меня, этот… Стечкин, нигде не числится. Оружие давних времён. Один бомж подарил мне его в молодые годы.
Не теряя времени, Алексей и Михаил Арнольдович, вышли из офиса на улицу.
Уже через полчаса они, втроём, находились в квартире Шнорре. В стенах четырёхкомнатной квартиры, в принципе, довольно скромного жилья небедствующего предпринимателя Зуранов и Гранкин прекратили разговоры, не относящиеся к делу. У пьяного и в конец расстроенного предпринимателя по щекам потекли слёзы, когда он извлёк из морозильной камеры холодильника страшную… посылку. Он вынул из целлофанового пакета голову жены, положил её на стол, потом стал гладить рукой промёрзшие волосы на голове, тихо говоря: «Я с тобой, Зинуля. Никто нас не разлучит».
Зуранов и Гранкин бесцеремонно, почти силой, посадили хозяина квартиры в кресло. Алексей достал из холодильника бутылку с минеральной водой, налил в кружку и молча подал Михаилу Арнольдовичу. Он выпил, в данном случае, живительную влагу залпом. Все трое закурили, и Гранкин сказал, рассудительно, по-житейски:
– Нет! После такого страшного зрелища во мне навеки вечные умер адвокат. Куплю пару магазинов, родичи помогут… И буду со своей Полиной заниматься торговлей. Плевать я на всё хотел! Я не желаю больше защищать… преступников. Я уже знаю, что у них там, многое схвачено.
– Всё у вас с Полиной получится, – согласился с ним Зуранов, – если у тебя будет надёжная «крыша».
– Она есть. «Крыша» – это ты, Лёха! Ты знаешь, я бережлив, – с грустью сказал Гранкин, – но, тебе буду платить… нормально.
Хозяин квартиры вышел в другую комнату. Пока молодые правоведы осматривали голову и прикидывали, что и как, с большим свёртком к ним вернулся Шнорре. Он протянул их Зуранову и сказал:
– Это доллары. Здесь двадцать три тысячи, Алексей. Моё слово такое. Или ты передашь их преступникам, чтобы они… не трогали моих детей, или возьми себе… за работу. Но бандиты должны быть наказаны.
– Гонорар, в принципе, очень солидный, – грустно улыбнулся Зуранов, – но пока пусть они полежат у тебя в сейфе, Михаил Арнольдович. Мне сейчас их некуда пристроить. А потом нам ваши «баксы» здорово пригодятся. Преступников мы посадим на кол… Одним словом, накажем… по полной программе.
– Воля твоя, сыщик. Я, почему-то, в тебя верю, – сказал Шнорре и отнёс деньги в соседнюю комнату.
Зуранов и Гранкин осмотрели голову и пришли к выводу, что она была не отрублена, а отпилена обычной, но острой ножовкой. Скорей всего убивали Зинаиду Марковну страшным садистским способом двое: один сидел у неё, лежащей, на спине, завернув руки жертве назад; другой – зажал её голову между ног и пилил.