Неолит Северной Евразии
Шрифт:
В захоронениях обнаружены бусы из раковин и кости, встреченные и единично, и целыми сериями. К числу последних относятся погребения 4, 6, 9, 13, 16, 17, 19, 26. Среди них три женских, три мужских и одно детское. Здесь многочисленные украшения зафиксированы в области таза и бедренных костей и, по-видимому, были частью нашивок на одежде погребенных. Среди украшений костяные пронизки овальной, округлой и подпрямоугольной формы с отверстием в центре, украшения из створок раковин Didacna, миниатюрные низкоцилиндрические бусы. На голове погребенных располагались иные украшения. Это бусы из раковин Dentalium и из трубчатых птичьих костей, нередко покрытых поперечными нарезками, типичные для поселения Джейтун (Массон, 1971). Шею
Выделяется женское погребение с керамическим пряслицем у головы. Самое богатое погребение женщины (26) сопровождалось набором украшений, насчитывающих до 500 костяных и раковинных бус, нашитых на нижнюю часть одежды. Шею умершей украшала подвеска из клыка кабана. Погребение 23 дало небольшой ладьевидный сосуд, орнаментированный оттисками зубчатого штампа и гладкой «качалки». В одном из захоронений обнаружен обломок прямоугольного сосуда со сливом. Данные находки позволяют отнести могильник к кельтеминарской культуре. По антропологическим данным, погребенные принадлежали частью к северному протоевропейскому типу, а частью — к южному восточносредиземноморскому, близкому морфологически к типу неолитического населения Южной Туркмении (Трофимова, 1979; Виноградов и др., 1986).
По аналогии с могильником в Кайлю, с неолитическими и энеолитическими комплексами Южного Урала и лесного Поволжья, с мариупольскими памятниками, А.В. Виноградов датирует Тумек-Кичиджик IV тыс. до н. э. (1981, с. 116), что соответствует времени существования Джанбас 4, стоянки Толстова и Гяур I. Представляется, что вопрос об абсолютной хронологии этого некрополя нуждается в дальнейшей разработке и дополнительной аргументации.
В этом же районе обнаружено больше 35 развеянных неолитических памятников. Среди них самой представительной является стоянка Каррыкызыл 1, расположенная в Кошбулакской впадине, вблизи соленого колодца (Виноградов, 1981, с. 105). Хотя культурного слоя не выявлено, образцы керамики и кремневых изделий встречаются до глубины 100–135 см. Для рассматриваемой группы памятников типична керамика с примесью шамота, реже — песка. Реконструируются вертикально вытянутые сосуды с расширенным туловом и отогнутым венчиком, встречаются сферические и полуяйцевидные формы, чаши, в том числе с открытым сливом. Известен сосуд с трубчатым носиком. Прочерченный орнамент образует параллельные линии, ромбо-ячеистую решетку, сложные композиции. Имеется также орнамент из оттисков зубчатого штампа, гладкой и зубчатой качалки и т. п.
Для индустрии характерны изделия из кремня, кварцита и окремненных галек. В наборе орудий преобладают скребки на пластинах и отщепах, микропластинки и пластины с притупленным краем, встречаются асимметричные треугольники с противолежащей ретушью, типичные для стоянок Толстова и Джанбас 4 (Виноградов, 1980, с. 97). Обнаружены обломки трапециевидного острия, наконечника стрелы кельтеминарского типа и шлифованных предметов, галечные орудия, включающие чопперы. Сочетание кремневой техники расщепления с элементами галечной напоминает памятники восточной группы джейтунской культуры среднего этапа (Лоллекова, 1979; Коробкова, 1987) и неолитические комплексы тахтабазарского типа (Коробкова, Юсупов, 1979). Керамический и кремневый материал хорошо сопоставляется с кельтеминарскими стоянками Акчадарьинской дельты в их позднем варианте.
Внутренние Кызылкумы.
Первые неолитические памятники внутренних Кызылкумов стали известны благодаря исследованиям А.В. Виноградова. В этом труднодоступном районе им обнаружено около 1000 стоянок и местонахождений, тяготеющих к террасовидным впадинам ветро-эрозионного происхождения — Лявляканской, Каракатинской, Бешбулакской и Минбулакской (Виноградов, 1981, с. 94). В районе соленых Лявляканских озер исследовано свыше 600 местонахождений эпохи неолита и более позднего времени. Наиболее крупные из них: Лявлякан 26, 31, 34, 43, 120, 121, 210, 358. Пункт Лявлякан 26/1 и мастерская Жунус подверглись раскопкам.
Мастерская Жунус расположена севернее Лявляканских озер в горах Сангрунтау, на месте коренных выходов кремня. В центре крупного скопления обломков, отщепов, желваков кремня обнаружен золистый культурный слой. Находки в нем аналогичны подъемному материалу. Сырьем этой мастерской пользовались обитатели лявляканских стоянок (Виноградов, Мамедов, 1975). В районе Лявляканских озер обнаружены и ювелирные мастерские, связанные с обработкой бирюзы и изготовлением украшений.
На стоянке Лявлякан 26 при раскопках выявлено шесть скоплений. В пункте Лявлякан 26/1 обнаружены зольные пятна, участок культурного слоя, остатки большого жилища наземного типа, со столбовой конструкцией, кострищами и хозяйственными ямами.
Встречены обломки зернотерки, кусочки бирюзы, бусы из раковин с просверленным отверстием, костяная оправа, вероятно, основа вкладышевого кинжала или наконечника копья, имеются керамические диски. Найдены многочисленные кости диких животных.
Для керамического комплекса Лявлякана типична тонкостенная керамика. Сосуды вертикально вытянутых пропорций, полусферические чаши, в том числе со сливами и носиками, сосуды с шаровидным туловом, реже — ладьевидные. В ряде пунктов (возможно, более ранних) керамика отличается бедной орнаментацией, чаще совсем без орнамента. Элементы узора — пояса насечек, оттисков зубчатого штампа, зигзаг, елочка, пучки прямых линий. В других (предположительно поздних) стоянках встречаются сложные композиции в виде косой гирлянды, спускающейся от венчика, ромбо-ячеистой решетки, заштрихованных треугольников.
Кремневая индустрия Лявлякана характеризуется пластинчатой техникой, наличием однотипных наконечников стрел, трапециями симметричных очертаний, пластинами со скошенным концом, с выемками, скребками на отщепах, реже концевыми на пластинах, остриями, микрорезцами, сверлами и плечиковыми микросверлами, плитчатыми скребками из сланца или песчаника, шлифованными топориками или теслами. Известны бирюзовые бусы цилиндрической, овальной и дисковидной формы, а также пронизки из раковин Dentalium.
А.В. Виноградов подразделяет лявляканские стоянки и местонахождения на пять хронологических этапов. При этом первые три отнесены к неолиту (Виноградов, 1981, с. 94). Представляется, что ранний этап, датированный мезолитом-ранним неолитом по абсолютной датировке и отсутствию керамики, можно рассматривать как мезолитический. Поэтому в данном разделе мы остановимся лишь на материалах второго («неолит I») и третьего («неолит II») этапов. А.В. Виноградов также склоняется к датировке этапа «неолит I» ранним неолитом, относя его к VI–V тыс. до н. э. Для этого комплекса характерна неорнаментированная керамика, с тонким, без заметных примесей черепком. В индустрии представлены симметричные трапеции. «Рогатые» формы, типичные для Дарьясая, среди них отсутствуют.
Комплекс «неолит II» А.В. Виноградов относит к развитому и позднему неолиту, определяя его хронологическое положение IV–III тыс. до н. э. К этому этапу присоединена и стоянка Лявлякан 26, рассматриваемая как поздненеолитическая. Из специфических признаков можно отметить наличие керамики разнообразных форм, украшенной зубчатым штампом и прочерченным орнаментом, а также появление двусторонне обработанных наконечников стрел. Думается, что среди памятников данного этапа можно будет выделить более ранние, поры среднего неолита, и более поздние, относящиеся к его финальным стадиям.