Неомаг

Дорогов Андрей

Складывая покупки в пакет, Максим глянул на часы - 23.30. Напоследок мазанул ладонью по мягкой ладошке кассирши. И тут же извинился, та улыбнулась ему. Так, хорошо, теперь у нее в голове четко засело, в какое время он делал покупки - 23.00. То время, которое было проставлено на чеке, который он вынул из корзины на входе.

Отойдя от магазина на приличное расстояние, он приступил к выполнению заключительной стадии плана. Шагнул с освещенной мостовой в тень, там стояла, кем-то заботливо вкопанная, скамейка. Неторопливо сковырнул с бутылки пробку. Глотнул, огненная вода пошла легко. Хорошая водка, надо будет запомнить. Глотнул еще раз. Примерно треть вылил на землю. Открыл пиво, выпив - скривился, ни когда не понимал любителей этого напитка. Снова плеснул на землю, теперь уже пива. Распотрошил пакт с чипсами, часть ссыпал поглубже в тень. Несколько пластинок бросил в рот, старательно прожевал. Так же поступил с рыбой. Теперь можно и домой.

На подходе к дому его облаяла здоровенная, облезлая дворняга. Жара действовала не только на людей, звери то же потихоньку сходили с ума.

– Черт, - он выругался. Метнулся к одинокому ларьку.

– Пачку "Беломора", пожалуйста, - Максим сунул, мятый червонец в зарешеченное окошко. Рука с обломанными, грязными ногтями протянула папиросы. Максим, моментально вскрыл ее. Распотрошив несколько цилиндров, зажал табак в кулаке.

У его подъезда толпились люди. По случаю жары и позднего времени одетые более чем легкомысленно. Мигал проблесковыми маячками милицейский "Уазик". Пьяно пошатываясь он подошел к собравшимся соседям.

– Что за шум, а драки нет?
– он пустил в голос пьяные нотки.

– Ах, Максим Александрович, - к нему подскочила соседка, живущая напротив, стройная брюнетка с высокой грудью, - ужас, ужас. В ее голосе слышалась еле сдерживаемая паника. Сквозь полупрозрачный халатик просвечивали кружевные трусики и пышная грудь. Будучи замужем за бизнесменом и матерью очаровательных близняшек, она в отсутствие мужа позволяла себе заигрывать с Максимом. То ли от легкости характера, то ли от неудовлетворенности - муж постоянно мотался по своим бизнесменским делам.

Она подхватила его под руку, локтем он чувствовал подрагивающую округлость груди. Он не любил, когда до него дотрагиваются, тем более так, прижимаясь всем телом. Не приятно это - чувствовать то, что чувствуют дотронувшиеся до тебя люди. Но сейчас от нее исходила не привычная сладко-горькая похоть, а волна страх. Такого сильного, что хотелось закрыть глаза и мчаться на край света.

Максим аккуратно высвободил руку. Обнял ее за подрагивающие плечи.

– Ну, будет вам, Мариночка, успокойтесь. Расскажите, что случилось.

Его окружила, галдящая толпа соседей.

– Стоп, - жестко прозвучало из-за спины.

К ним подошел крепко сбитый мужчина, одетый в рубашку с коротким рукавом и светлые брюки. Цепко оглядел Максима.

– Вы кто будете такой?

– Разрешите представится, Максим Александрович Лотов, местный житель.

– Где проживаете?

– Первый подъезд, второй этаж, губной помады карандаш, - весело отрапортовал он.

– Не смешно, - оборвал подошедший.

– Извините, а вы кто? А то без формы не поймешь, с кем разговариваю, с лейтенантом или майором.
– Максим решил его немного раскачать, что бы понять с кем имеет дело.

– Старший оперуполномоченный, капитан Крюков.
– Мужик недобро усмехнулся.

– А что случилось, товарищ капитан?
– Максим, примирительно поднял руки.

– Вы ни чего не знаете?
– капитан, вскинул бровь.

– Нет, откуда? Только подошел.

– А где Вы были?
– вежливо поинтересовался милиционер.

– Да вот взгрустнулось, - Максим приподнял пакет, - решил приподнять себе настроение.

– Приподняли?
– иронично заломил бровь капитан.

Их разговор прервала зашипевшая на поясе, милиционера рация.

– Где, черт возьми, кинолог с собакой? Да меня не волнует, что там у него за дела, тут щас все следы затопчут. Сначала "скорая" натоптала, жители туда-сюда ходят. Что бы через 10 минут были. Отбой.

– Так что случилось, - поинтересовался Максим.

– После узнаете, - капитан видимо потерял интерес, к дышащему, на него перегаром Максиму.

– Я могу быть свободен?

– Пройдите к себя, вас опросят, - он направился к милицейской машине.

У подъезда уже никого не было. Максим поднялся к своей квартире, быстро выглянул в пролет. На верхнем этаже ни кого не было. Он бесшумно поднялся на площадку между этажами и сыпанул махорку, выпотрошенную из папирос на ступени. Вытащил пачку и быстро пока ни кто не видит, раскрошил за собой несколько папирос. Чуть не запалился, усмехнулся он про себя. Про собачек то забыл. Собачкам глаза не отведешь, память не почистишь. Особенно выдрессированным служебным собакам. Напоследок он сыпанул табака вниз по ступеням. Все, вроде порядок.

Придя к себе, Максим первым делом принял душ. И лишь растянувшись на матрасе, понял, как устал. А что, правда, может накатить, для правдоподобия? Вставать не хотелось, до холодильника было далеко, а и черт с ним. Он чувствовал себя выжатым, словно лимон. Это недавно горевший в крови адреналин, схлынув, принес усталость.

Нестерпимо захотелось курить. Максим сунул руку в карман шорт, вытащил папиросы. Выковырял одну из пачки. Смял мундштук и с наслаждением закурил. Тяжелый дым втянулся в легкие, голову сразу затянуло вязким, пьянящим туманом. Да, давненько он не курил. После нескольких затяжек голова стала тяжелой, мысли разлетелись. Хотелось только одного, лежать вытянувшись во весь рост и ни о чем не думать.

Добив папиросу, он щелчком отправил ее в открытое окно. Легкая горечь, в отвыкшем от курения рту, некстати напомнила ему о соседке - Мариночке. О пьянящем аромате ее тела, об упругой груди с темными сосками. Так бывало после мятника. Нестерпимо хотелось женщину. Обычно он поступал очень легко - звонил в элитное агентство. Заказывал девочку и отправлялся в апартаменты. Но никогда не водил их к себе.

В дверь раздался требовательный стук.

А вот и доблестная милиция.

<