Неоновый мираж
Шрифт:
– Майк, – сказал Джефферсон, взяв за плечо коротышку, пока он вел нас к нашему столику, – если меня будет спрашивать парень по имени Тед Джонс, пришли его к нам.
– Конечно, мистер Джефферсон.
Сидя за круглым столиком, мы наблюдали за развернувшимся перед нашими глазами шоу. Под оркестровую музыку стройная темнокожая милашка по имени Виола Кемп пела и исполняла танцевальные номера, демонстрируя гибкость своей фигуры. Я мысленно сравнил ее с соленым крендельком. Потом парень по имени Гарольд Кинг с завязанными глазами катался на роликовых коньках на маленьком круглом
Официантки здесь также были весьма недурны собой, хотя вместо ожидаемых легких символических одежд на них были простые белые блузки и голубые юбки. Одна из них принесла нам местное фирменное блюдо – бифштекс с обильным соусом и мелко нарезанными огурцами – всего лишь за четыре бакса. В какой-то момент я даже подумал, почему я не приходил в Бронзевилль чаще, но первое же резкое движение, отозвавшееся болью во всем теле, напомнило мне почему.
Де Лиза вел к нашему столику полнолицего белого джентльмена лет пятидесяти. Под руку он держал красивую молодую женщину – я бы назвал ее девушкой: косметика и платье с глубоким вырезом делали ее более взрослой.
Полнощекий круглолицый джентльмен – который джентльменом как таковым никогда не был – был одет в хорошо сшитый темный костюм, который сочетался с красно-бело-голубым полосатым галстуком. На нем были очки в металлической оправе с толстыми линзами, за которыми моргали круглые, как у совы, глаза. У него был маленький подбородок, большой нос и лысеющая голова.
Де Лиза показывал ему жестом на нас – его «друзей», которые ждали «сенатора» за столиком. Но стоило Серителле приблизиться к нам, как его лицо вытянулось от изумления. Рядом неистовствовал джаз-банд, создавая соответствующее музыкальное сопровождение нашей встрече.
Серителла был доверенным человеком Аль Капоне с конца 20-х годов; вращаясь в политических кругах, он помогал гангстерам обделывать свои сомнительные делишки. В свое время он был назначен коррумпированной администрацией города во главе с Биллом Томпсоном инспектором мер и весов и, находясь на этом посту, вступил в сговор с торговцами, обвешивающими покупателей. Позже, сам того не желая, он стал причиной поражения мэра Томпсона на выборах, место которого занял Антон Сермак.
Серителла вместе со своим заместителем, человеком Нитти, был обвинен в присвоении пожертвований в пользу бедных во время рождественских праздников. Это вызвало скандал, закрыть глаза на который не смогла даже чикагская администрация.
Тем не менее Дэн, при поддержке Капоне, сумел продержаться около двадцати лет в законодательных органах штата Иллинойс. Глава профсоюза продавцов газет, что объясняет его знакомство с Рэйгеном, когда-то занимавшимся распространением газетной продукции, Серителла был своеобразным символом города.
Прежде чем наш выдающийся гость успел дать деру, я поднялся, жестом показал на два свободных стула и сказал:
– Дэн! Рад тебя видеть. Присоединяйся к нам. Пегги посмотрела на меня так, словно я был сумасшедшим.
Серителла, слегка замешкавшись, что-то прошептал своей симпатичной спутнице, подошел вместе с ней ближе к столу, но садиться не стал.
– Геллер, – сказал он. Его голос был высоким и хриплым. – Я знаю, ты, может быть, мне не поверишь, но я друг Джима Рэйгена. Я не имею никакого отношения к тому, что с ним произошло.
– Возможно. Садись, садись, Дэн!
Он, чуть подумав, сделал еще один шаг к нашему столу и пододвинул стул своей спутнице; она села, он – рядом с ней.
– Мы пришли сюда совсем ненадолго. А это моя протеже, мисс Рейнольдс; она занимается шоу-бизнесом, и я подумал, что ей понравится в одном из этих ночных клубов. – Он перевел взгляд на Пэгги. – Мисс Хоган, вы сегодня отлично выглядите.
Пегги ничего не ответила. Она была взбешена моей учтивостью по отношению к Серителле и сидела, сложив руки на груди, и глядела, не отрываясь, на эстраду, где сейчас толпились любители потанцевать под джазовую музыку. Пит откинулся на спинку стула и с легким удивлением наблюдал за мной и Серителлой. Реба, для которой наш разговор был совершенно не понятен, также смотрела на танцевавших, но без тех бешеных огоньков в глазах, что были у Пегги.
– Мы не видели вас в больнице, Дэн, – сказал я.
– Я... я не хотел лишний раз беспокоить Джима. Я послал ему цветы.
– О, и они были великолепны. Они для Джима много значили.
– Я рад слышать это.
– Он сказал мне, чтобы я спустил их в унитаз. Пегги искоса взглянула на меня, не поворачивая головы. Ее лицо уже не было таким сердитым. Серителла смутился.
– Я шучу, Дэн. Он отдал их санитарке и сказал, чтобы она отнесла их самому достойному пациенту в соседней благотворительной клинике.
– Мне очень неприятно слышать, что Джим думает обо мне плохо. Я прошел через тест на детекторе лжи; результаты ты знаешь.
– Да, я слышал, какие там были вопросы. «Стрелял ли ты в Джима Рэйгена?» Как будто кто-нибудь всерьез может представить тебя в роли наемного убийцы. Или: «Когда ты в последний раз видел Аль Капоне?» Чушь.
– Но это действительно так. Я не видел Капоне уже много лет.
– Неужели? Да ведь он отошел от дел в Синдикате еще во время сухого закона.
Он поправил галстук и попытался придать лицу выражение благородного возмущения, но без каких-либо видимых успехов.
– Как бы то ни было, но Джим, кажется, считает, что Аль все еще занимается общим руководством. Именно об этом он заявил прокурору штата.
– Он сказал прокурору, что Синдикат, созданный Капоне, пытается разделаться с ним. Я думаю, ты и сам, черт возьми, понимаешь, что между Аль Капоне и Синдикатом, который он давно покинул, есть некоторая разница.
– Да, это так, я полагаю. Но ведь Джим упоминал Капоне...
– Джим говорил лишь то, что могло послужить своего рода предупреждением для Гузика, но не более того. Ты же знаешь об этом. Джим познакомил тебя со своими письменными заявлениями, сделанными под присягой.
Серителла кивнул, мигая своими совиными глазами.