Неоновый мираж
Шрифт:
– У него есть своя доля в «Люксе»?
– Не думаю. Он в свое время вложил достаточно денег в постройку «Рекса». Часть из них он одолжил у меня, а затем вернул этот долг. Несмотря на то, что он делает кучу денег, ему их вечно не хватает.
– Почему?
– Он играет на бирже и, как правило, не очень удачно.
– Ты вроде говорил, что он не любит азартные игры.
– Он не относит игру на бирже к азартным играм. Он считает это бизнесом.
– Скажи это тем парням, которые, проигравшись в пух и прах, выбрасывались из окон в тысяча
Рафт усмехнулся:
– Ты говоришь это мне! Я, если и возьмусь поиграть, то лишь в лошадки. Сделаю игру-другую ставок – и с меня довольно.
В толпе показался широкоплечий, коренастый мужчина с мужественным, привлекательным лицом. Он был одет в смокинг и шел раскачивающейся походкой, словно наш корабль находился в бурном море. Он подошел к нам и хлопнул Рафта по плечу. Мужчине было за пятьдесят, его аккуратно подстриженные, зачесанные назад седые волосы частично сохранили свой изначально темный цвет. Его глаза были синевато-серого цвета, а их взгляд – твердым и решительным.
– Джордж, – сказал он, широко улыбнувшись; его голос звучал немного хрипловато, – прекрасно, что ты нашел время навестить меня, и не один, а с очаровательной леди.
– Тони Корнеро, – сказал Джордж после того, как, будучи джентльменом, представил ему Джуди. – Это Нат Геллер из Чикаго. Он и Фрэнк Нитти были приятелями.
Это было не совсем так. Но я посчитал ненужным поправлять Рафта. Я всегда себе говорю, что раз уж ты хочешь проникнуть куда-нибудь «зайцем», то используй ту козырную карту, которая у тебя в данный момент есть.
– Рад приветствовать вас на борту «Люкса», мистер Геллер, – сказал он, засмеявшись при упоминании имени Нитти, и протянул руку.
У него было крепкое рукопожатие, хотя его ладонь была небольшой и мягкой.
– Чем вы занимаетесь?
– Я возглавляю Детективное агентство А-1 в районе Луп, – сказал я.
– Вы знаете Фреда Рубински? Он тоже из Чикаго.
– Да. Я приехал сюда, чтобы встретиться с ним и обсудить наши общие дела.
– Фред хороший парень, – сказал Корнеро. – Он выполняет работу для меня – отслеживает фальшивые чеки. Как вам это место, мистер Геллер?
– Здесь великолепно. Я желал бы, чтобы у нас в Чикаго было нечто подобное.
– Да, я уважаю своих клиентов. Из каждого доллара, который остается в «Люксе», девяносто девять центов возвращается к игрокам в виде выигрышей. Попробуйте найти такие условия где-нибудь в Рено или Вегасе.
– Почему тогда вы держите этот плавающий монетный двор именно здесь?
Корнеро улыбнулся своей широкой улыбкой; он чувствовал себя хозяином бала и наслаждался этой ролью.
– Потому что, мистер Геллер, – он заговорщически нагнулся ко мне, от него пахло одеколоном «Олд спайс», – в старые времена, когда здесь плавал «Рекс», мы считали полмиллиона дохода в год не совсем удачным бизнесом.
– Что случилось со старым «Рексом»? – спросил Рафт. – Я слышал, что ты проиграл его за карточным столом в двадцать четыре часа.
Корнеро
– Да, после того, как этот ублюдок Эрл Уоррен прикрыл мой бизнес. А мой старый «Рекс» в конце концов отправился на войну. Нацисты потопили его у берегов Африки.
Он покачал головой, и на его лице появилось выражение такой печали, словно это было одно из самых гнусных военных преступлений.
– Вы, я слышал, собираетесь открыть ряд ночных игорных клубов по побережью. Думаете, там дела пойдут неплохо?
– О, конечно, – сказал Корнеро, сделав экстравагантный жест рукой и радостно улыбнувшись. – Наши двери будут открыты двадцать четыре часа в сутки. А здесь всегда будут толпы чудаков, которые не дадут моему кораблю пойти ко дну.
– Чудаков? Может, их лучше назвать простофилями?
– Нет. Мои клиенты не простофили. Они – чудаки, которым нужны развлечения, веселое времяпрепровождение – словом, всякие чудачества. И я даю им это. – Он вновь протянул мне руку, и мы снова обменялись рукопожатиями.
– Мистер Геллер, прекрасно, что вы посетили наш корабль.
Я улыбнулся:
– Всегда найдется место для еще одного чудака?
– Всегда, – засмеялся Корнеро.
Затем он наклонился к стойке бара и сказал бармену, чтобы тот не брал с нас платы за напитки. Рафт в этот момент пил содовую воду с лимоном.
Через мгновение этот коренастый, широкоплечий, довольный собой парень растворился в толпе чудаков.
– Давай посмотрим, может, Бен внизу, – сказал Рафт, поднимаясь со стула. – Кроме того, мы сможем немного перекусить.
– Хорошая идея, – сказал я и последовал за ним, так же как и молодая кинозвезда. Мы направились к центральной лестнице, которая вела вниз в столовую, выдержанную в голубых тонах и богато оформленную. Столы были накрыты скатертями и украшены темно-голубыми салфетками. На официантах были смокинги, а на помощниках официантов – белые морские куртки. Здесь было все как в шикарном ресторане, только воздух казался немного сыроватым. Столовая занимала примерно в два раза меньшую площадь, чем игорный зал наверху. К ней примыкала гостиная, там могло разместиться около пятисот человек. Как сказал Рафт, гостиная была предназначена в основном для тех, кто делал ставки на бегах. Отсюда можно было связаться с ипподромом. Здесь же выплачивались выигрыши.
Метрдотель встретил Рафта, словно тот был самим Господом Богом, и даже не моргнул, когда Рафт попросил посадить нас за стол, рассчитанный на восемь персон, – на тот случай, если здесь появится Сигел. Нас провели к столу, усадили и принесли коктейли, правда, Рафт снова попросил для себя содовой воды. Нам подали меню, и я заказал рыбное блюдо – не каждый день выпадает случай ужинать в открытом океане. Рафт маленькими кусочками поглощал мясное филе, а восходящая кинозвезда Джуди трудилась над порцией мяса, которого хватило бы, чтобы в течение недели кормить семью из шести человек где-нибудь в чикагском Саут-Сайде.