Neoplasma infestum est

Зеев Артур

Август неспеша шёл по Центральной аллее, по ходу настраивая гоглы под приглушённый свет подземного города. В нос ударил едкий запах мускуса и ванили — мужчина моментально сделал выпад в бок и схватил за шкирку злыдня.

— Фидайюм! Ну кто бы сомневался!? Снова маракамские орехи продаёшь?

— Картезиус! В первый и последний раз!

— Ты говорил то же самое и в прошлую нашу встречу.

Злыдень улыбнулся ярко-оранжевыми зубами.

— Второй и последний раз! Мамой клянусь!

— Мы оба знаем, что ты сирота.

—

Тем более — пожалей несчастного! И вообще, почему как злыдень — так сразу ищут что-то, вынюхивают, за шкирдак хватают?

Теперь улыбнулся Картезиус.

— Потому что если у чертей нашли гашиш — они его купили здесь. Если останавливают машину с белорусскими номерами и перебитым движком, когда за рулём темник без прав — он её арендовал здесь. У мирника аллергия на палёное приворотное зелье — оно тоже отсюда. Практически любая подделка произведения искусства, артефакта или просто краденая ювелирка — всё отсюда. Однажды вы втюхали щенка мантикоры как домашнее животное послу Балериоса, ему чуть руку не ампутировали.

— Да, нехорошо тогда вышло...

— У вас всегда нехорошо... Ладно, я не за этим. Карагат у себя?

Фидайюм заметно успокоился, выдохнул и кивнул. Август Картезиус отпустил воротник пленнника, вошёл в лавку и направился на второй этаж: по обычаям злыдней, винтовая лестница вела вниз, этажи считали от уровня пола и вглубь земли.

— Август Фрэнсис Картезиус! Ба, какие люди! Молочный улун?

Мужчина улыбнулся. Крепко пожал протянутую лапу, сел в мягкое протёртое кресло тёмно-зелёного бархата, кивнул. Злыдень быстро что-то убрал со стола в ящик, запер его на ключ, встал, поставил на примус чайник со свистком и, выставив на стол чашки, ехидно улыбнулся.

— Какими судьбами пожаловал путник в мой скромный дом?

— Карагат, давай без этих ваших любезностей. Мы оба знаем, что ты контрабандист и скупщик краденого. А твой дом — один из самых богатых в Ингенсе.

— Август, это наши традиции... Впрочем, ладно, давай к делу.

Злыдень сложил пирамидкой все свои шесть пальцев и приготовился внимательно слушать. Картезиус вынул из-за пазухи свёрток величиной с ладонь, положил на стол, пододвинул к хозяину лавки и аккуратно, одним пальцем, отбросил ткань. В центре свёртка лежал золотой ромб, украшенный бороздками и точками. В некоторых местах в ромбе виднелись красные и зелёные камни, в середине была глубокая выемка. Карагат прищурился.

— Август Фрэнсис Картезиус... Я похож на владельца дешёвого ломбарда? Что это?

— Похож, конечно... А вот что это — вопрос как раз к тебе.

— Август-Август... Я контрабандист, в прошлом фальшивомонетчик, карточный шулер, карманник, изобретатель и бизнесмен. Но я не разгадываю шарады.

Чайник закипел, и злыдень, единый во всех лицах, встал, чтобы заварить чай. В ушах позвякивали золотые серьги.

— Поздравляю! Мальчик?

— Да. Весь в меня и старших братьев, решили назвать Редус.

— У тебя уже семь детей — ушей хватит?

Карагат рассмеялся.

— У моего дедушки была дюжина — так он на уши ночью прищепки надевал, чтоб те вес выдерживали.

— Удобно, практично... Предмет изучи.

— С твоей хваткой из тебя вышел бы хороший делец.

Август улыбнулся. Его собеседник тем временем поправил очки с множеством линз, пощёлкал рычажком и установил зелёные стёкла поверх синих.

— Странно. Я чувствую Хеттскую магию, но ничего не вижу.

— Кара, миракулоскопы у меня тоже есть. Пусто, проверял во всех спектрах. Сентире каелт тоже ничего не показал.

— Ну так отправь в ваш третий сектор. Его там на молекулы разберут — и всё узнают.

Мужчина закатил глаза.

— Вот именно! Его там на молекулы разберут, а мне эта штука нужна... Кара, во всей Москве есть всего три антиквара твоего уровня. Собственно, ты, Теодорус Брукхальд и Виктор Ланцуги. Теодорус не знает, что это, я уже у него был. А Виктор заломит такую цену, что я буду без жалованья пять лет потом — и всё равно останусь должен.

— Ну так редкая вещица и стоит много...

— Чего ты хочешь, усатый пройдоха?

Злыдень поправил острые волоски на морде, как бы отряхиваясь.

— Во-первых, это не усы, а вибрисы. Во-вторых, повежливее. В-третьих, есть у меня один клиент... «Теслу» кибертрак очень надо достать.

— Божечки-кошечки, а она вам зачем?!

— Надо. Один клиент хайтек любит... И я же не прошу мне её подарить. Так, найди человечка, чтоб я мог купить её у него и перепродать с выгодой для своей скромной персоны. И дело в шляпе.

Картезиус выгнул бровь.

— Допустим... Точно сможешь найти, что это и зачем?

— Дай мне три дня. Мы, злыдни, библиотеку Иоанна Грозного откопали, замечу, в прямом смысле слова — и с этим артефактом справимся.

— Ладно, будет тебе «человечек». Только уложись в три дня, не затягивай. А лучше быстрее.

Злыдень осклабился ярко-рыжими зубами, демонстрируя золотые вставки в местах кариеса.

***

Серпейка, дом шесть. Маленькая запущенная улочка с частным сектором, коих в «старом» Серпухове великое множество. Дом как дом, никаких вывесок и табличек, единственные признаки жизни — «евроокна» и относительно свежая краска на заборе.

Мария стояла в нерешительности, теребила в руках облезлую сумочку. Вздохнув, наконец сделала шаг вперёд и нажала на кнопку звонка. К её удивлению, звонок был школьный, как будто звал на перемену. Вспомнилось детство...

Дверь открыла толстая старуха — казалось, что лет ей в лучшем случае в половину веса, а весит она все сто пятьдесят, как минимум. При этом лицом и даже манерой движений она поразительно напоминала Галю Козлову. Может, мать или тётка?

— Вам кого?

— Д-добрый день! Мне бы, это, врача... Рекомендовали вашу клинику.