НЕОрганический доступ. Механик

Пляскин Станислав

Лишь немногие, сохранившие разум и не поверившие лживым посулам приспешников Зла, остались в мире. Наши родители взяли только самое необходимое, без чего жизнь человеческая была бы невыносимо тяжела. Помнящих заветы оставалось не более десяти миллионов. Расселившись по пригодным территориям, они начали вести жизнь праведную на земле. Мы все здесь – дети Создателя, как и те, кто продал души свои Злу в лице ученых. Именно мы обладаем достаточной силой, чтобы противиться их обещаниям.

Но все мы здесь, на земле, не достаточно чисты перед Создателем. Как клеймо первородного греха, на нас лежит грех

не менее тяжкий, и не сможем мы спокойно жить и процветать, пока не искупим его. Я говорю о душах наших братьев и сестер, стонущих в клетках иллюзорного мира. Им нет спасения, и нет нам возможности встретить вновь наших близких, пусть и перерожденных и не помнящих нас, и не узнанных нами. Мы должны освободить их из плена, разрушив города-гробницы и вернув души в круг Сансары. И я знаю, как это сделать! Мы взорвем темницы, и очищающий огонь унесет души к престолу Создателя. Завтра я наберу добровольцев из вашего числа и посвящу их в планы по приближению к Свету. А пока помолимся.

Лектор воздел руки и высоким голосом начал декламировать молитву. Приятно закололо кончики пальцев, в висках стучало. Все поплыло, как в тумане. Сидящие вокруг взялись за руки и пели, раскачиваясь в такт. Потом – без паузы – меня подвели к какому-то юноше, казавшемуся странно знакомым, представили того, как куратора. Он участливо спросил о самочувствии, я уведомил, что все просто замечательно, и он замечательный, и все вокруг тоже не совсем уроды. В голове было светло и пухово но в затылок словно вонзилась сотня иголок. Молодой человек предложил пройтись и обсудить услышанное, но я мотнул головой, отстраняясь. Внутри зрело острое желание поскорее оказаться на улице. В глазах потемнело, легкость вымело из головы, оставив страшную тяжесть. Меня повело, едва не размазав по стене.

– Нет, все было… вполне доходчиво, да. Пойду-ка я домой…

Юноша понимающе улыбнулся.

– Хорошо. Тогда, быть может, вы сможете прийти завтра? Мы будем очень рады.

– Завтра? Отлично… – сознание затуманивалось. Последнее, что я запомнил – меня мягко выпроводили за дверь. Несколько шагов, и темнота накрыла мягкой волной.

Глава 3

Снилась полнейшая дичь, от которой в памяти не осталось ничего. Проснувшись непривычно рано, долго лежал с закрытыми глазами. Тело переполняла легкость и ощущение праздника, объяснения которому я не находил.

Протерев глаза, глянул на будильник: начало восьмого. Откинувшись на подушку, задумался. Что же такое снилось? Никак не вспомнить. Даже там, где обычно мелькали обрывки разрозненных картинок – пустота.

Оставив бесполезные попытки, выскочил из постели. Позавтракал в тишине и гордом одиночестве, и вышел из дома. В голове каруселью кружились обрывки событий прошедшей ночи. Ничего конкретного не вырисовывалось, только общий фон чего-то высокого, от чего в груди начинало сладко щемить. А еще перед глазами постоянно маячило лицо вчерашнего лектора. Я попытался вспомнить, о чем тот говорил, но ни единого слова, только ощущение вселенской правоты…

Ничего не замечая вокруг, дошагал до мастерской. Не знаю, сколько простоял так, пока на плечо с силой не опустилась тяжеленная ладонь, чуть не опрокинув меня.

– Здорово, Серега! – подозрительно бодрый голос Малого прогудел над самым ухом. – Хорош спать!

Я отпрыгнул, злобно прикрикнув:

– Прочь, упырь мохнатый! – странные мысли из головы вымело начисто потоком адреналина. Злясь на себя, что проморгал появление увальня, поддал в голос издевки:

– Руки мыл? Ты чего такой довольный? Мамка шоколадку дала?

Малой действительно сиял от счастья. Закинув ручищи за голову, он довольно щурился на выплывшее из-за гаража солнце. Скрывая легкое разочарование, я понимающе ухмыльнулся, махнул в сторону дверей:

– Ладно, пойдем работать, заодно и расскажешь.

Автомат загремел зернами, забулькал, по гаражу пополз густой, как сметана, аромат кофе. Малой расхаживал, громко вздыхая и изо всех сил привлекая к себе внимание. Угнездившись со стаканом в кресле, я наконец сжалился.

– Давай уже, рассказывай, что там у тебя за непоправимое счастье…

Малой подошел к креслу, неторопливо сел, картинно закинув ногу на ногу.

– Мы с Никой прошлой ночью, после лекции, пошли гулять. Гуляли не долго. А потом она меня поцеловала!

Я, как раз сделавший большой глоток, поперхнулся и закашлялся.

– Да, Малой, ты крут неимоверно! Я даже рад за тебя. Немного.

Он укоризненно покачал головой.

– Она классная.

– Не спорю. – Я еще как не собирался спорить, попутно прикидывая, где можно найти яду. – А потом что?

– Ничо. Я ж говорю: мы не долго, Ника сказала, батя подозревать начал. Говорит, нам пока лучше не встречаться, только если на лекции. Батя против бродяг ничо не имеет.

Отставив кружку, я потер лоб.

– Слушай, Малой, насчет бродяг… Что там вчера было? Я ничего толком не помню. Так, урывками только… Песни пели…

– Не знаю. – Малой пожал плечами. – Я спросил потом у лектора, чо случилось с тобой, он говорит такое бывает иногда. Создатель проверяет, готов ли ты верить в Него. Если вернешься, тебя примут в ряды. Из наших почти у всех так было. Ты сегодня с нами пойдешь?

Я поскреб в затылке, неуверенно произнес:

– Я даже не помню, что он там втирал…

Малой понимающе потрепал меня за плечо.

– Не боись, он все правильно говорит. Я уже три раза ходил, так что можешь мне поверить, тебя палкой не выгнать будет, когда уверуешь.

– Знаешь, как-то не хотелось бы. – Я хохотнул. – Не мое это – веровать.

На лице Малого промелькнуло едва заметное презрение. Отстранившись, великан отвел взгляд.

– Не думал я, что ты такой…

– Какой? – я непонимающе уставился на него.

– Да вот такой! Нельзя ни в что не верить! Создатель – это… как там… объективная реальность!

– Вот, значит, как ты заговорил. А еще недавно нормальный был.

– А теперь – ненормальный? Ты так хотел сказать? Я, может, только сейчас смысл жизни обрел! А до этого существовал просто! Меня ж никто кроме тебя всерьез не воспринимал. А там я для всех друг, там я нужный!

Я вгляделся в его глаза. Мне тоже были симпатичны и лектор, и остальные бродяги, но для Малого все было всерьез. А уж то, что они дали ему Нику, чтоб им всем сдохнуть от счастья…

– Хорошо. Схожу я еще разок в этот ваш кружок по интересам… Может, вспомню, чего я в них такой влюбленный.