Неотправленные письма души
Шрифт:
Я скучаю по прошлому, прошлому тебе. Но я отпускаю тебя. Люблю, скучаю и прощай.
С любовью, твоя маленькая принцесса Мари».
14. Подари немного тепла и чья-то зима не будет такой холодной
«Столько хочу тебе сказать, но при этом молчу. Знаешь, а я безумно счастлива, даже несмотря на боль. Боль, которая сжимает сердце и бьёт изнутри.
Порой для счастья нужно лишь обернуться, ведь зачастую то, что ты ищешь, находится у тебя под носом….» — задумалась. Рисую несчитанное количество точек. Привычка.
Передо мной
«Сегодня посетила больницу, в которой лежали больные раком дети. Мне захотелось помочь им. Я наскребла небольшую сумму, чтобы отдать её какой-нибудь семье, которой нужны деньги. Тогда я познакомилась с Лаурой и её мамой. Невозможно было отвести взгляда от её прекрасных серых глаз, больших, как пуговицы. Они были просто нереальными. «У тебя линзы?» — первое, что спросила я. Девочка улыбнулась своей нежной детской улыбкой и ответила: «Нет, но многие так думают». Смотря в её глаза, я поняла, что правду говорят о том, что глаза — это зеркало души. Так оно и есть. Лауре семь лет, она мечтает выздороветь, чтобы вырасти и стать врачом. «Хочу помогать другим больным детям, у которых такие же диагнозы, как у меня». Устами ребёнка глаголет истина. Не знаю, к чему здесь эти слова, но мне захотелось сказать тебе именно это.
Она такая хорошая, добрая, несмотря на свою болезнь, очень позитивная. Лауре восемь лет — уже год, как она борется с раком крови. Я даже не знаю… просто не представляю, каково её родителям, которые умудряются не сломаться. Я представляю, какая буря творится внутри них… Хотя там, возможно, всё ещё хуже, чем я представляю. Просто порой кажется, что… Бог не справедлив. Почему за грехи родителей отвечают дети? Таким образом Он просит… нет, принуждает родителей прийти к Нему, напоминает о Себе. Но разве так можно? Нет, я не хочу сказать, что Он не справедлив… Хотя порой так и есть… Впрочем, по-другому мы никак не проснёмся и не придём к Нему.
Помнишь, я читала книги арабской писательницы? Это было, когда я ещё видела во сне сюжеты этих книг и ты говорил: «Читай, читай дальше, а потом сходи с ума». Ты смеялся, издевался, а я нашла в её книгах ответы абсолютно на все свои вопросы, которые задавала Богу. Ты часто говорил, что в книгах нет смысла и что жизнь — это не сюжет книги. Но порой вовремя прочитанная книга может помочь с решением проблемы. Я вспоминаю Лауру — это ребёнок с глазами, которые полны жизни и желания жить. Перед тем как взглянуть в её глаза, мне так сильно хочется сделать что-то приятное для неё, скрасить её серую жизнь в больнице. Я ищу в интернете игрушки, цветы, подарки — всё, что может развеселить маленькую девочку. Любую возможность». Отбрасываю ручку и начинаю составлять план.
***
«Наша жизнь стоит так много и при этом не стоит ничего. Это же так несложно — сказать пару хороших фраз, сделать комплимент или что-то приятное просто так. Ты отправишь человеку кусочек тепла, а он, даже если и не поблагодарит, то запомнит и весь день будет с приподнятым настроением. Это же так приятно — дарить свою любовь другим и смотреть за их искрящимися глазами и искренними улыбками. Не ожидая ответной реакции, а просто так. Что-то я расфилософствовалась тут, а тебе это даже и не важно. Ты если и делаешь комплимент или приятное, то специально, ожидая чего-нибудь взамен.
Будь осторожен, недотёпа.
Потом ещё напишу,
Твоя Марика».
15. Неизвестность — это самый настоящий страх и друг сомнения
«Дядя позвонил мне и сказал, что ты приезжаешь сегодня. Ну здравствуй, мама…
Это очередное, второе, письмо тебе. Знаешь, мне столько хочется сказать тебе, но я молчу. Мне некому говорить. Вроде бы ты есть, но при этом тебя нет… Ты есть. Но только не в моей жизни. Не со мной.
Я приехала вчера в город Моря, чтобы сейчас сидеть и ехать встречать тебя. Рядом сидит дядя, а я пишу тебе эти строки.
Что я чувствую сейчас? Это один из тех моментов в моей жизни, когда я хочу выть и кричать от боли, которая внутри меня. Как я тебя встречу? Что я тебе скажу? Буду ли я плакать? Люблю ли я тебя? Скучаю ли? Я не знаю. Я не могу дать ответы на эти вопросы.
Воспоминания пронзают моё сердце, как хорошо наточенный нож. Сердце обливается кровью, в горле стоит огромный ком. Отворачиваюсь, не желая показывать слёзы, делаю вид, словно заинтересована пейзажем, хоть и видела всё это миллиарды раз. Быстро стираю слёзы и улыбаюсь, как делаю всегда. И никто даже не подозревает и не догадывается, какая боль внутри меня, чего стоит мне эта улыбка и что со мной происходит.
Знаешь, с каждым днём понимаю всё лучше и лучше, насколько люди слепы к чужим переживаниям и боли. Все "сострадают" и "соболезнуют", но это лишь мишура приличия. Только в этом "приличии" дофига двуличия.
Дорога кажется не такой длинной, и эти пять часов пути проходят совершенно незаметно. Хочу вернуться в детство, в тот момент, когда всё было хорошо, а главное, что «всё хорошо» было на самом деле.
Помнишь, как мы собирались всей нашей большой оставшейся семьёй? Собирались за одним столом на праздники, дни рождения и ели, пили, смеялись, общались, нам всем было так хорошо, так здорово… Но это всё в прошлом, а прошлое невозвратимо.
Боюсь ли я?
Скорее да, чем нет. Несмотря на то, что мне самой неизвестно, чего я боюсь».
***
«Мы доехали до границы, ожидаем. По дороге слушали музыку и продали грейпфрут. Нет, он не растёт у нас дома, он растёт у нашего соседа. Причём продали мы его с приключением. «Я его выброшу где-нибудь в пути». Но стоило чуточку приблизиться к границе, как мы увидели на дороге женщин, которые продавали мандарины, апельсины, чурчхелу и что-то ещё… Мы остановили машину. «Может, они купят…». Стоило им подойти, посмотреть, спросить цену, как наш сосед сказал им:
— Продаю за пятьдесят и не меньше.
Началась торговля. Спорили, торговались, спорили. В итоге он продал один килограмм тридцать пять и сделал пять тысяч с лишним. Приехали к границе. Начал ходить, спрашивать, кто и за сколько продаёт. «Стоимость помелы пятьдесят». Наш сосед расстроился. «Значит, дёшево продал». Но потом ему сказали, что если средние, то и тридцать пять нормально. Обрадовался. А ведь он их выбросить куда-нибудь хотел.
В ожидании мы присели в кафе — захотели выпить горячего чаю и согреться».