Неотразимая, или Основы женского шарма

Веденская Татьяна

— Этот сраный лимитчик недостоин, чтобы в него даже бомж плюнул. Мариупольский ублюдок. — Тоже так себе, если не брать в расчет, что слова «сраный» и «ублюдок», в ее устах — уже событие.

— Я жалею, что родилась. Лучше бы ты сделала аборт, — а этот хит вечера выдала я маме. Выдала и напилась в дым, вспоминая такого великолепного, но такого презрительно-недоступного банковского сердцееда. Интересно, он там был самый главный? Если нет, то как же должен выглядеть Самый?

Наутро стало ясно, что даже если я все три месяца проведу в тяжелейшем запое — мне это не поможет. Надо было делать выбор. Либо спиться уже окончательно, бросить семью и собирать по подворотням бутылки дрожащими руками всю оставшуюся жизнь. Определенный резон в этом был. По крайней мере, проблемы

с банком с моей повестки тогда снимались. Но дочки! Либо искать бабки. Не имея сил решить дилемму, я ушла из дому погулять, проветрить похмельные мозги. Я гуляла весь день и, наверное, прогуляла бы и всю ночь, если бы любезный сотрудник милиции не предложил мне скоротать время в обезьяннике их отделения. И его можно было понять: бледная, расхлистанная, с всклокоченными волосами, торчащими из-под ошибочно напяленной мною старой маманиной шапки. В глазах безумие, на губах оскал. В кармане ни копейки, и, вдобавок ко всему, по лицу все время текут слезы. Это потому, что как только я вспоминала, что скоро меня попрут из родного дома, что муж меня бросил, что есть и одеваться нам не на что — как «Бац», слезы новыми потоками лились из глаз. Иногда я садилась на лавочки и ревела в голос. Ко мне подлетали прохожие, спрашивали — не плохо ли мне? Как будто по моему виду можно было подумать, что мне хорошо. В общем, я огрызалась и они уходили. Я вставала, и шла дальше, чтобы согреться. Я ходила и ходила, пока окончательно не запуталась в темноте незнакомых районов. Там-то меня и сцапал патрульный. Ночь, проведенная в обезьяннике, меня окончательно отвратила от варианта «спиться». Похабная матершина ментов, адресованная то мне, то соседям по временному приюту. Вонь такая, что выворачивает наизнанку и тянет блевать. Между прочим, многие и не сдержали порыва. Это я вам точно говорю. Следов плохой работы желудка было полный обезьянник. В общем, наутро приехала мама и подтвердила, что я Ольга Петрова, а не Чикатило и меня отпустили. Вот тут-то я и поняла, что буду любой ценой искать деньги. Где и как — непонятно, но уж конечно, не у кавказца Вано. Я оттерла следы моей прогулочки, отоспалась и поехала к Мотьке.

— Привет, что-то срочное? — спросила она, будто не понимала, зачем я. Видит бог, я не хотела это произносить, но пришлось.

— Скажи, Мотька, ты одолжишь мне денег?

— Сколько? — тупила она.

— Сколько сможешь. Все пятьдесят ты ведь не сможешь?

— Дурацкий вопрос. Понимаешь, Олечка. Я тебя очень люблю и все такое, но это! Одно дело, помочь тебе продержаться, чтобы ты с голоду не подохла. А совсем другое, выкупать из заклада твою квартиру. Я этого не потяну.

— Я, собственно, и не сомневалась. Но спросить я должна была.

— Я понимаю. — После этой эпохальной «встречи на Эльбе» я получила еще около десяти отказов. Потом я заметила, что на мои звонки не отвечают мобильники знакомых, причем на звонки из автомата они отвечали прекрасно. И, наконец, большинство моих знакомых сообщило мне, что собирается в командировку.

— Я уезжаю, сейчас ничего не могу сказать. Позвони через два месяца. — Я усмехалась. Моя проблема не исчезнет и через два месяца.

Общий итог дружеских чувств, обращенных ко мне, в денежном эквиваленте выглядел так: четыреста долларов плюс пара обещаний. Плюс один, но очень дельный совет, который дал мне знакомый Паша Васьков, художник-неудачник, промышляющий продажей пародий на Ренуара на Арбате. Денег он мне не дал, прямо объяснив, что они ему нужны и самому. Зато напоследок изрек:

— Олька, твоя проблема решается как минимум наполовину. Я бы оценил твою хату как немерянно дорогую. Центр, Китай-Город, Покровка, трешка, потолки три метра, выглядит подходяще для обедневших дворян! Сдай ее. Она должна потянуть на большие деньги.

— А как ее сдать? — я была готова расцеловать его за такой правильный совет. Это вам не четыреста долларов.

— Обратись в агентство. Сейчас в Москве самое большое и раскрученное агентство — «Инкорс». Куча филиалов по всему городу. Я точно помню об одном недалеко от вас. Если поедешь по бульвару в сторону Рождественки, то доедешь за пять минут. Прямо рядом с Моспочтамтом. — Вот это да! Если только он не врет и наша квартира в цене, можно решить половину проблемы. Я помчалась в этот «Инкорс».

Конечно, найти Агентство по такому описанию оказалось непростым делом. Во-первых, оно находилось не рядом с Моспочтамтом, а совсем даже в другой стороне, на Большой Лубянке. И я бегала полчаса по площади у метро Тургеневская и приставала к прохожим и продавцам киосков.

— Вы не подскажете, как пройти в Агентство «Инкорс»?

— А какой адрес?

— Где-то около Моспочтамта.

— Ну, девушка, вы даете. Ничего себе, да здесь все рядом!

— Простите.

— Какое вам агентство? — наконец нашелся сердобольный местный.

— «Инкорс». Занимается квартирами.

— Это на Большой Лубянке. Идите по Рождественскому бульвару до перекрестка и увидите по левую руку.

— Огромное спасибо, — рассыпалась я в благодарностях и побежала. Мне не терпелось узнать, сколько стоит сдать мою квартиру. Просто до ужаса не терпелось. Так не терпелось, что я чуть было не промахнула мимо двери с флагом синего цвета, на котором гордо развевалась эта непонятная аббревиатура «Инкорс». Я застыла на месте так резко, что идущий следом пешеход с разлету наскочил на меня, упал, выматерился и вошел дальше, потирая локоть.

— Извините, — непонятно зачем пробормотала я и, потирая зад, с которым он и столкнулся, попыталась открыть дверь. Мне это не удалось. Я дергала ее и дергала, пока оттуда не вышел такой же «Секьюрити», как и в «Национальном стандарте» и сказал:

— Девушка, у вас что, глаз нету?

— Есть, — обиделась я. И добавила, показав рукой — Вот они.

— Ну, спасибо. Сам бы я не нашел. Вот же бумажка — звонок. Как из деревни. — Я прошла внутрь и поймала себя на мысли, что дикари из племени «Секьюрити» меня просто бесят. Тоже мне, командуют, как вздумается. А ведь их место похоже на будку кобеля на скотном дворе. От этих мыслей мне полегчало.

Я взобралась на второй этаж старинного дома. Лестницы были такими же бесконечными, как и у меня дома, но вот лифта тут не было. Дом-то всего из пяти этажей. По длинному белому коридору я просочилась к какой-то секретарской стойке. Вокруг меня все время деловито шныряли туда-сюда какие-то озабоченные люди в приличной и даже роскошной одежде. Все говорили в телефоны, кто в городские радиотрубки, кто в сотовые. Их речь вроде была русской, но понять смысл даже отдельных слов мне почти совсем не удавалось. Я стояла в коридоре какого-то дурдома.

— Женщина, вы по какому вопросу?

— …

— Женщина, я к вам обращаюсь.

— Ко мне? — вокруг меня была такая куча других, что я решила переспросить.

— Да, к вам. Вы по какому вопросу?

— По квартирному, — брякнула я.

— Это очевидно. А конкретнее? У меня и без вас есть дела. — Вежливость ее выдерживала меня с трудом.

— Я хочу сдать квартиру.

— Нет проблем. Присядьте, я вызову эксперта. И дайте паспорт. — Я села. Все-таки, они действительно очень востребованы. Такая суета, столько всего. Обалдеть. Вот бы куда попасть работать, неожиданно пришло мне в голову. Но дальнейший разговор с красивой девушкой-экспертом в красивом кабинете показал, что это — идея из разряда утопических. Как минимум, тут наверняка требовалось какое-то специфическое квартирно-юридическое образование. Она рассказала мне о куче подводных камней, готовых меня утопить, если я вздумаю сама заниматься сдачей квартиры. Но это все было фигней. Главное, она сказала:

— Вашу квартиру, если описание верно, можно сдать за тысячу долларов. Та двушка, которая нужна, чтобы туда переехали вы, стоит примерно пятьсот долларов. Таким образом, ваша прибыль составит пятьсот долларов.

— Я согласна, мне только надо переговорить с родней, — кстати, от этих слов у меня внутри вдруг все упало. Попробуйте переговорить с моей мамочкой о переезде в маленькую двушку на окраину типа Мотькиного Медведково.

— Для этого требуется заключить договор. Мы берем комиссию в размере одного месяца оплаты.