Неотразимый
Шрифт:
– Не совсем, приятель, – возразил Кеннет. – Мойра снимет мне голову, если я буду отсутствовать все утро. Мы собирались привести Джеми поиграть и побегать в парке, пока здесь не слишком много народу.
– Мы с ним скучные женатые люди, Иден, – смеясь, сказал Рекс. – Когда-нибудь ты тоже вольешься в наши ряды и поймешь, в чем тут соль.
Иден нарочито содрогнулся от ужаса.
– Премного благодарен, дружище, – сказал он, – но уж нет! А ты, Нат, тоже намерен вернуться к неисчислимому сонму своих сестер?
– Мне не надо возвращаться ни к сестре, ни к кузине, – успокоил его Натаниель. – После утомительного путешествия обе намерены проспать до полудня.
«Какое восхитительное утро меня ждет», – подумал он. Натаниель не сомневался, что отлично повеселится до своего возвращения в Боувуд. Он намеревался как следует насладиться всем, что могут предложить ему столица и высший свет… не забывая и о дамах полусвета.
Глава 3
София добралась до дома. Она чувствовала себя совершенно подавленной и измученной, мечтая только о том, чтобы побыть в одиночестве. Но куда там! Ее поджидал один из слуг, Сэмюел, и ей пришлось собрать все силы, чтобы улыбнуться и выслушать его. У прислуги выработалось обыкновение обращаться к ней со всеми хозяйственными и личными проблемами, хотя они и сами отлично с ними справлялись. Оставалось предположить, что они не могли обойтись без одобрения своих поступков хозяйкой, которую очень уважали. На этот раз возникла проблема с угольщиком: он привез им столько угля, что его хватило бы на зимний месяц, хотя на дворе стоял уже апрель. Миссис Армитидж будет приятно узнать, что Сэмюел твердо отказал ему и даже сделал выговор.
– Вы поступили совершенно правильно, Сэмюел, – успокоила его София. – Так что в следующий раз он уже подумает, прежде чем сразу везти уголь.
– Да, мэм, – сказал он, почтительно кланяясь. – Приказать принести вам чай наверх, в гостиную?
– Да, хорошо, благодарю вас, – с улыбкой ответила она. – Заодно попросите, чтобы туда же принесли и еду для Лесси, а то она, видимо, считает себя слишком благородной дамой, чтобы есть на кухне.
– Да, мэм. – Сэмюел позволил себе понимающе усмехнуться.
Но даже после того, как София сняла капор и разделась, кое-как привела прическу в порядок и поднялась в гостиную, она все равно должна была держать себя в руках, так как появилась с подносом Памела и стала многословно объяснять, что чашка миссис Армитидж, предназначавшаяся для утреннего чая, к несчастью, выскользнула из собственных рук Памелы на пол кухни и вдребезги разбилась.
– И представляете, мэм, повар за это накричал на меня, что вот, мол, теперь у него вычтут из жалованья за разбитую чашку и все по моей вине, мэм! – волнуясь, тараторила ее безотказная служанка. – Хотя я совсем не виновата. Если бы Сэмюел не заорал так неожиданно на угольщика, который хотел пролезть мимо него со своим мешком, будь он неладен, поверьте, мэм, я бы не уронила чашку. Мне так жалко, мэм!
– А мы возьмем и обвиним во всем угольщика, – весело улыбаясь, подбодрила ее София. – Хотя не думаю, что мы сможем вычесть стоимость чашки из его жалованья… Ну ничего, эта чашка тоже очень симпатичная, даже лучше разбитой.
– Да, мэм, – Памела сделала реверанс, – но мне действительно жаль той чашки.
– Успокойтесь и забудьте о ней. – София уже изнемогала от желания остаться наедине со своими мыслями.
Как только за горничной закрылась дверь, София поставила на пол тарелку с едой для собаки, налила себе чаю в чашку с грубым зелено-золотистым узором, заменившую ее изящную фарфоровую чашечку с рисунком из бутонов роз, потом уселась в кресло и закрыла глаза. Наконец-то одна!
София
Молодые люди были полны энергии, юмора и дерзкой отваги. Со своими ординарцами они всегда оказывались в самой гуще сражения, считали бесчестным посылать младших по званию солдат на опасное задание, чтобы не рисковать самим, и всегда первыми бросались в атаку. Если возникала опасность на чужом участке боя, они не задумываясь неслись туда на выручку. Их командир так же часто устраивал им разносы, как и поздравлял. Он любил говаривать: «Ваше счастье, что вы офицеры, а не низшие чины, – то же самое они говорили и друг другу, – иначе не слезали бы с бревна для порки за неподчинение приказам».
Именно Уолтер впервые назвал их Четырьмя Всадниками Апокалипсиса. Была своеобразная ирония в том, что именно Уолтер так отличился при Ватерлоо, хотя и не был трусом. Но он был человеком без воображения, который воевал по правилам, был преданным и исполнительным солдатом, но не более того.
Не приходилось сомневаться, что при Ватерлоо было множество случаев героизма солдат, подобно проявленному Уолтером. Просто он оказался в нужный момент в нужном месте – если главное значение придавать славе. Или, наоборот, не в тот момент и не в том месте – если прежде всего думать о своей жизни. И вот Уолтер погиб, а Четверо Всадников выжили.
При всем своем восторге от знакомства с ними Сара была крайне разочарована, узнав, что двое из них уже женаты, а двое остальных, пожалуй, слишком стары для нее.
– Ну и что? – надула она губки. – Зато взрослые джентльмены гораздо красивее, тетя София, и с ними интереснее разговаривать. А у молодых обязательно все лицо в прыщиках!
София только усмехнулась. Она бы и не подумала представить четверым друзьям свою племянницу, если бы не была уверена, что они будут любоваться ею не больше, чем просто красивым цветком. При их богатом жизненном, а тем более сексуальном опыте, когда на полуострове им приходилось буквально отбиваться от дерзких знойных красоток, их не заинтересует столь юная и неискушенная девушка.