Неожиданная Россия
Шрифт:
И хотя Гавриил Сарычев, возможно, был не первым русским мореплавателем, кто увидел эту одинокую скалу, однако именно он первым попытался дать её точные координаты. Поэтому 3 октября 1789 года можно по праву считать днём открытия острова Ионы.
«Сии страшные для мореходов громады…»
В августе 1812 года, когда далеко на Западе шла война с Наполеоном, к берегам острова Ионы в третий раз приблизилась экспедиция российских моряков. Приблизилась почти вплотную, едва не разбившись в тумане об эту одинокую скалу. Капитан шлюпа «Диана» Пётр Рикорд так описал те опасные минуты: «Намерение мое было, если погода позволит, осмотреть остров Святого Ионы, весьма редко видимый судами, так как он лежит не на пути обыкновенного тракта из Камчатки в Охотск… Ветер продолжал дуть при густом тумане, сквозь который увидели мы прямо перед собою высокий камень в расстоянии не более 20 сажень (около 40 метров – прим. авт.). Положение наше было самое опасное, среди океана в таком близком расстоянии от утесистой скалы, о которую в любую минуту могло разбиться судно на мелкие части… Но Провидению угодно было спасти нас. Уменьшив ход шлюпа, мы получили один легкий удар носовою частью и миновали другие открывшиеся в тумане камни…»
Когда к вечеру туман рассеялся, с борта «Дианы» не без страха рассмотрели остров, высоко и отвесно, почти на 300 метров вздымающийся из моря. Как вспоминал капитан Рикорд: «Мы увидели всю великость опасности, от которой избавились. Весь остров Святого Ионы, с окружающими его камнями, открылся очень ясно. Он в окружности имеет около мили и походит более на высунувшийся из моря большой камень конической фигуры, нежели на остров, отовсюду утесист и неприступен… При воззрении на сии страшные для мореходов, среди океана воздымающиеся из воды громады, воображение наше преисполнилось ужасом… Признаюсь, что сие потрясло и всю мою душу. Между тем волны, о скалы ударяющие, раздирая воздух, страшным шумом заглушали всякое отдаваемое на шлюпе повеление, и сердце мое замерло…»
Два столетия с момента своего открытия остров Ионы оставался загадочной одинокой скалой посреди Охотского моря, к берегам которой очень редко подходят корабли. Ещё реже на остров ступала нога человека, способного рассказать об этом затерянном куске суши. Лишь в самом начале XX века скалу Ионы посетил Владимир Арсеньев, этнограф и путешественник, знаменитый исследователь российского Дальнего Востока.
Подобно всем иным мореплавателям прошлого, у берегов Ионы небольшой пароход, на котором шёл Арсеньев, был встречен густым туманом, неизменным спутником этого одинокого острова. Самое первое впечатление Арсеньева от острова лучше передать цитатой из его воспоминаний, благо знаменитый путешественник был не только умелым исследователем, но и талантливым писателем:
«Решили ждать, когда разойдется туман. Якорь не отдавали, так как было глубоко, да и грунт такой, что якорь всё равно держать не будет. Легли в дрейф. Когда мотор остановили и стало тихо, на юго-востоке мы услыхали какой-то шум – то низкий, глухой, как пароходные гудки, то более высокий и резкий.
– Говорил же я, что остров близко! Слышите? – сказал капитан.
– А что же это за шум? Море шумит?
– Нет, это сивучи ревут да птицы кричат.
Капитан раньше бывал на острове Ионы.
– Значит, остров-то совсем близко? Сколько мы до него не дошли?
– Да мили три, – говорит капитан, – а может быть, и больше. Если бы не туман, видно было бы.
“Вот тебе, – думаю, – и необитаемый остров, а жизнь-то за пять километров слышно!”…»
Рай для птиц
Действительно, по оценкам учёных-орнитологов, на маленьком острове Ионы – длина чуть более полутора километров, максимальная ширина около 840 метров – гнездится невообразимое число птиц. В разгар короткого лета (как писал Аресеньев, «в конце июня еще плавает лед, в октябре уже начнутся морозы…») здесь одновременно гнездятся от полутора до трёх миллионов птиц!
На сегодня учёные обнаружили здесь 14 видов морских пернатых, но, вероятно, их ещё больше. В разгар «птичьего базара» остров буквально облеплен невообразимым множеством крылатых обитателей. Чайки, бакланы, глупыши, качурки, моевки, толстоклювые и тонкоклювые кайры, белобрюшки и конюги – названия многих птиц совершенно незнакомы обычным людям, далёким от науки орнитологии. Некоторые крылатые, ежегодно появляющиеся на свет именно здесь, на одинокой скале Святого Ионы, способны по-настоящему удивить!
Например, малая конюга. Поистине фантастическая птичка, уникальная часть нашего Дальнего Востока. Ареал обитания (если брать сушу, а на не ледяные воды) минимальный – Курильские, Командорские и Алеутские острова. Максимальное скопление в течение года – именно на острове Ионы, скале посреди Охотского моря… Эта птица, гнездящаяся на севере Тихого океана, напоминает скорее обитателей тропического неба – семь ярких длинных перьев на голове, контрастируя белизной с алым клювом, придают ей удивительный, сказочный вид.
Как пишет один из современных исследователей острова Ионы: «Этот нерайский уголок – рай для птиц. Здесь нет хищников, а человек бывает так редко, что на птицах его визиты никак не отражаются…» Окружающие остров скалистые отмели полны рыбой, именно поэтому миллионы пернатых обителей способны здесь легко прокормиться.
«Птичий базар», он же рай для птиц, имеет ещё один характерный признак. Благодаря миллионам крылатых обитателей, остров Ионы можно не только услышать даже в самом густом тумане по неумолкающему гомону, но и… унюхать. Один из немногих современных посетителей этого экстремального островка, так описывает свои впечатления: «Каменная скала, которую постоянно окутывают холодные туманы и омывают сильные течения. Остров неприступен, и без специального снаряжения попасть на него трудно. Здесь нет пресной воды, да и погода меняется по нескольку раз на дню. Передвигаться по острову опасно из-за невероятно крутых и скользких от птичьего помета склонов. К тому же жизнь на острове омрачают несметные полчища клещей, паразитирующих на местных птицах, и запах, который в безветренную погоду буквально выедает глаза…»
Специфическим ароматом способен поразить даже маленький курятник в деревне. Теперь представьте себе полуторакилометровый «курятник» на несколько миллионов птиц! И добавьте к ним не менее пяти тысяч сивучей, самых крупных в мире тюленей. Именно на острове Ионы расположена их самая крупная популяция, ежегодно здесь рождается до двух тысяч младенцев «северных морских львов». Взрослые самцы могут достигать 4 метров в длину и веса более тонны.
Словом, на острове Ионы к неумолчному гомону миллионов птиц добавляется громкий рёв тысяч сивучей. Остров невелик, и его берег летом буквально набит рыжими тушами и тушками морских львов Севера. Владимир Арсеньев так описывает эти лежбища: «Молодые звери, самцы и самки двух-четырех лет, располагаются где придётся, занимая все скалы; взбираются иногда очень высоко, на двадцать – тридцать метров. Прямо удивляешься, как животное, такое неуклюжее на суше, может забраться на почти отвесную скалу… Едешь на лодке и вдруг видишь – высоко-высоко над головой, на скале, показывается голова сивуча. И если он чего-нибудь испугается, то прямо головой вниз, «ласточкой», бросается в воду, и беда, если лодка не успеет уйти! Представьте себе, что к вам в лодку с большой высоты прыгает «зверек» в полтонны весом!..»
Арсеньев ярко описывает, как сивучи Святого Ионы скатываются по склонам скалистого острова: «Сивуч катится по камням, как на салазках, что еще удивительнее. Залезет он высоко на скалы, но только перед ним не обрыв, а довольно пологий склон, и прыгнуть прямо в воду никак нельзя. Испугается он чего-нибудь, надо очень быстро слезть в воду, а быстро-то разве слезешь: ведь сивуч – не горный баран! Он бросается вниз и едет по камням. Его швыряет из стороны в сторону, бьет об острые выступы. Кажется, что он до смерти расшибётся, а смотришь: слетел кувырком в воду и поплыл как ни в чем не бывало. Кожа у него толстая, а под кожей – слой сала, как у домашней свиньи. Оно и защищает его тело от ушибов».