Неожиданный медовый месяц
Шрифт:
Хорхе потерпел неудачу. Карлос не желал говорить с ним о Ларисе. Что же касается свадебного координатора, генеральный директор сомневался, что любой из будущих кандидатов будет так же хорош, как женщина, которая уехала из «Ла джоя» несколько недель назад. Ее никто не сможет заменить.
После ухода Хорхе Карлос еще долго смотрел в окно. Потом он ходил из угла в угол. Сотни мыслей проносились в его голове, но все они так или иначе возвращались к одной-единственной мысли, заставляющей его задавать себе самый важный вопрос.
«Чего ты боишься?» — спрашивал себя Карлос. Ему казалось, что
Карлос медленно вернулся к своему столу, где лежало письмо Пола Стейвса. О чем Лариса говорила в тот день на пляже? О том, что Пол и Линда были вместе и в горе и в радости?
Не до конца сформулировав свое будущее послание, он взял листок почтовой бумаги и начал писать:
«Дорогой Пол, примите мои соболезнования. Линда была замечательным человеком. Было очевидно, что вы очень сильно любили друг друга. Я очень рад, что нам удалось помочь вам насладиться последними днями с Линдой и сохранить прекрасные воспоминания. Любовь — это драгоценный дар, который невозможно забыть».
Он сложил записку и отодвинул ее в сторону, чтобы после отослать вместе с цветами.
«Любовь — это драгоценный дар», — подумал Карлос. Болезнь Мирабель не позволила ей это понять. И, как следствие, он тоже не сумел оценить этот дар, когда в его жизнь вошла Лариса. Из-за трусости он не смог признать, что ему несказанно повезло получить второй шанс на счастье.
«Откуда ты знаешь, что она не хочет быть с тобой, если не спросил ее об этом?» — вспомнил Карлос слова Хорхе и потянулся к телефону.
Глава 11
Долгие две недели, пять дней и двадцать семь часов — вот сколько времени прошло с тех пор, как Лариса попрощалась с Карлосом и прилетела в Нью-Йорк. Но пустота в ее сердце только росла.
«Если любишь его, отпусти», — говорила она себе. Легко сказать. Она с силой бросила ручку, та ударилась о приколотую к стене открытку, а потом приземлилась на стопку контрактов. Теперь симпатичная красная точка омрачала небо над бассейном в «Ла джоя». Нужно срочно убрать эти фотографии. Когда Лариса смотрела на них, ей становилось еще тоскливее. Она безумно скучала по Карлосу. Почему ей приходится быть упрямой, чтобы заставить его признаться в своих чувствах? Она должна была остаться еще на один день и увезти с собой еще больше прекрасных воспоминаний о нем. Конечно, она все равно сидела бы здесь, в Нью-Йорке, без Карлоса, но, по крайней мере, в ее памяти не всплывали бы его грустные глаза, отраженные в стеклянной двери вестибюля отеля. «Нет, ты могла бы мучить себя более приятными воспоминаниями», — подумала Лариса.
— Мы принесли тебе сэндвич. — Хлоя зашуршала белым бумажным пакетом, подходя к рабочему месту Ларисы. — С говядиной и шинкованной капустой.
— Спасибо, я съем его позже. — Не обращая внимания на взгляды, которыми обменялись ее подруги, Лариса положила сэндвич на край стола.
— Надо было тебе пойти с нами, — сказала Хлоя. — Похоже, лето наконец наступило. На улице уже достаточно
— У меня очень много работы.
— В последнее время у тебя всегда много работы, — заметила Далила. — Из-за нее ты даже не ходишь обедать.
— Я не вижу в этом ничего особенного. Вы, например, всегда задерживаетесь допоздна.
На самом деле это было совсем не так, и все они об этом знали. Лариса и правда была завалена работой, но только потому, что была не в состоянии сосредоточиться. Ее тело находилось в Нью-Йорке, а душа и сердце — в Мексике. На днях она даже проверила, появился ли в «Ла джоя» новый свадебный координатор.
Хлоя положила руку на плечо подруги.
— Все будет в порядке, — сказала она.
— Ты бы говорила так же, если бы речь шла о Йене?
Глаза Хлои расширились, и она покачала головой:
— Нет.
— Вот именно. Все будет не в порядке до тех пор, пока он является частью моей жизни. — Жизнь без него перестала быть жизнью. В душе Ларисы образовалась пустота, которую ничем нельзя было заполнить. — Знаете? Я решила вернуться.
Пришло время последовать своему собственному совету. Как она может ожидать, что Карлос начнет действовать, если сама совершенно не готова сделать то же самое?
Лариса потянулась к телефону, но Далила схватила ее за руку:
— И что ты там будешь делать? Начнешь с того, на чем остановилась?
— Может быть.
— А что потом? — спросила Далила. — Шесть месяцев спустя, когда окажется, что он все еще не открылся, ты будешь чувствовать себя лучше?
— Не знаю.
Хуже ей уж точно не будет.
Прерывая их разговор, зазвонил рабочий телефон Ларисы.
— Привет, Лариса, это Дженни из приемной на первом этаже. Ты не могла бы ненадолго спуститься?
— Конечно. Сейчас приду. — Она повесила трубку и нахмурилась. — Странно. Меня вызывают в приемную на первом этаже.
— Может быть, кто-то прислал тебе подарок? — поддразнила ее Хлоя.
Скорее всего, так и есть. Хлоя с Далилой делали все возможное, чтобы развеселить Ларису. Наверное, они заказали для нее связку воздушных шариков или еще какую-нибудь глупость. Лариса пожалела о том, что подумала, будто хуже ей уже быть не может. Как бы ужасно она себя ни чувствовала, без этих двоих она бы просто пропала.
— Пойду посмотрю, что там.
После четырех лет работы в средствах массовой информации Лариса чего только не повидала в вестибюле их офиса. Но она точно не была готова ко встрече с мужчиной, стоявшим сейчас у стойки администратора. Ее сердце замерло.
— К-Карлос? — прошептала она.
Увидев ее, Карлос улыбнулся.
Ларису охватило смущение.
— Buenos dias.
— Buenos tardes, — поправила она. — Сейчас полдень.
— Я никак не привыкну к разнице во времени.
Когда он пошел по направлению к лифту, около которого стояла Лариса, все остальное для нее перестало существовать. Единственное, на что ей хотелось смотреть, — это его лицо. По уже укоренившейся привычке Лариса взглянула в глаза Карлоса. Они сияли, как два темных драгоценных камня, яркие и открытые. Настолько открытые, что ей захотелось плакать.