Непара

Ти Эллин

– Ушиб, – поднимаю руку, показывая перемотанную конечность, – и растяжение. Благодаря твоему другу теперь пить лекарства две недели и носить эту «прелесть».

Каким бы адекватным Антон ни был, разговаривать с ним я не намерена. Разворачиваюсь, собираясь уйти, как тут передо мной вырастает фигура Артема. Стоит, смотрит с высоты птичьего полета на меня, хмурится, а потом берет мою руку и поднимает, осматривая.

– Я просто не успел оттащить тебя, но пытался, – вдруг говорит он, и я хмурюсь. Серьезно? – Напиши, какие лекарства нужны, я все оплачу. Такого исхода я точно не хотел.

Савельев отпускает мою руку, прищуривается и отходит, пропуская

меня внутрь, и я иду, пытаясь переварить все сказанное этим придурком.

Чего?

Глава 4

Лиза

Я уже говорила, как сильно ненавижу зиму? Я скажу это еще раз. Потому что с больной рукой снять с себя сто слоев одежды, размотать шарфы и стащить шапку очень сложно, и при всем этом каким-то чудом нужно не опоздать на пару. Вообще-то мы с Лиской пришли вовремя, но эти надоедливые хоккеисты затормозили нас у дверей, и нам опять пришлось спешить, чтобы не заработать очередной выговор за опоздание.

Чувствую себя немощной, когда подруга помогает снять куртку, и в миллионный раз мысленно проклинаю эту швабру Артема Савельева. Вот вырос здоровый, а мозгов вообще нет.

– Лиз, а что значит «напиши, какие лекарства, я оплачу»? – спрашивает Лиска, и я зависаю, так и не дойдя три последние ступеньки до второго этажа. Блин. Я так старательно разматывала себя до состояния человека, что даже забыла о том, что сказал этот придурок на крыльце.

– Да ну его. Наверняка хотел перед друзьями повыделываться, – морщусь и иду дальше, пытаясь собрать пазл в своей голове. Но на самом деле ничего, кроме мысли о том, что слова Артема были показухой, в голову не приходит. Ну а что это могло быть еще? Искренность? Да даже не смешно. У таких, как Савельев, эта функция в организме отсутствует. Либо атрофирована с детства. – Где я ему должна написать? На бумажке? Почтовым голубем отправить? В задницу его, сама все куплю. Как раз в аптеку надо зайти после пар.

– Странные они, хоккеисты эти, – хмурится Лиска, останавливаясь перед дверью аудитории. Ну да, мы и без того уже опоздали, зачем спешить? Тоже так думаю. – Вот не было их никогда, все прекрасно шло. А тут появились, и хрен сотрешь, со всех сторон лезут!

– Еще и пары с ними теперь два раза в неделю. – Я почти хнычу от понимания. Отчего-то в голове мелькает мысль, что эти идиоты от нас просто так не отстанут. Какого черта только…

Препода еще нет, что играет нам на руку, и мы садимся подальше, скрываясь от всех. На заднем ряду меня, с моим-то ростом, вообще почти не видно, да и Лиску не особо, не такая уж она и высокая. Просто высшая математика это, как бы ни звучало, самый ужасный ужас нашего обучения, поэтому мы с Нежновой на пары Николая Степановича приходим поспать на задних рядах под его монотонное бормотание.

Рука все еще ноет, и это дико бесит, но радует то, что ушибла не правую. Переписывать потом все пропущенные лекции за один день мне не хочется, я лучше поскулю и потерплю, но буду вникать в материал по мере его преподавания. Ну… кроме высшей математики, конечно.

Мы почти спим с Лисой, когда стол содрогается от вибрации телефона. Я смотрю на экран, удивляясь увиденному.

– Чего такое? – шепчет Алиса, видимо заметив выражение моего лица.

– Савельев на меня подписался и эсэмэску прислал: «Напиши список сюда, все куплю и отдам тебе после пар».

Мое удивление размером с рост этого самого надоедливого Савельева, потому что все предположения, что слова на крыльце были сказаны ради показухи, идут по одному месту.

Мне было бы гораздо проще и дальше понимать, что он редкостный козел, чем пытаться разобраться в этом поступке.

– Скажи честно, ты натравила на него Леху и он пообещал оторвать ему достоинство? – Нежнова смеется, но мне не весело. Я не знаю почему, но отчего-то вся ситуация меня… смущает? Возможно. Я не могу понять свои ощущения, если честно, но чувствую себя не расслабленно и спокойно. Я совершенно не хочу, чтобы он мне что-то покупал. Травма моя, значит, и деньги на лекарства тоже мои. В конце концов, не он наехал на меня, а такой же умелец кататься, как и я, так что пусть тот и платит.

Нет, на самом деле мне это просто не нужно. Ну для чего? Чтобы я перестала думать, что он придурок? Так я не думаю, я знаю, его уже ничего не спасет. А быть обязанной ему за что-то я не хочу тем более. Себе дороже.

Поэтому я оставляю сообщение без ответа, выхожу из соцсети и продолжаю спать, аккуратно устроив ушибленную руку на столе. Потому что мне вообще не нужно иметь какие-то точки соприкосновения с этим Артемом. Мне хватает с ним совместных пар два раза в неделю. Вообще одного раза с головой хватило, так теперь еще и до конца года этого индюка терпеть.

* * *

Пары проходят относительно спокойно, что не может не радовать. Последняя пара дней была настолько насыщена событиями, что обычный учебный день уже кажется праздником, не иначе. Я вообще не понимаю, как живут люди, у которых пожизненно что-то случается. Ну типа… постоянно прям. Потому что, мне кажется, я к такому ритму жизни не привыкла.

Хочу быть ленивым тюленем, а не вот это вот все.

– Лизка, ты сегодня без меня домой. – Алиса помогает намотать мне шарф в сотню оборотов. Мы одни в гардеробной, никто не видит больше моей беспомощности. К счастью. – Мама попросила заехать к бабуле, я давно не навещала. Поэтому ты иди аккуратно, пожалуйста. Там скользко, а у тебя и так рука.

– Рука, да, даже две, – улыбаюсь, потому что эта дурочка иногда чересчур переживательная. – Не беспокойся, мам, все будет в порядке. Я в аптеку – и домой, честное слово!

Лиска смеется, помогая мне надеть еще и куртку, и я в очередной раз понимаю, как мне все-таки повезло с подругой. Кто бы меня еще вот так запихивал в пуховик, как ребенка, а?

– Ты, кстати, Савельеву отвечать не собираешься? – спрашивает Лиска, и вот теперь мне хочется стукнуть ее по лбу.

– Нет, – мы идем по коридору к выходу из универа. Рука начинает неприятно ныть, самое время выпить обезболивающее, но я уже так укуталась, что точно не до этого. Придется терпеть до дома. – Совершенно не хочу, чтобы он что-то мне покупал, пусть это и лекарства. Сама куплю, в конце концов, это ведь и правда не он на меня наехал.

– Технически да, но ведь это он выкатил тебя на лед, и…

– Лис… – Она начинает раздражать, и по моему лицу наверняка это видно.

– Ладно, извини.

Мы выходим на улицу, и Лиска замирает, округлив глаза, а мне почему-то хочется смеяться. У крыльца стоит Егор, опираясь на свою машину, а в руках у него букет! И, судя по его довольной улыбке, ждет он именно Алису, которая как раз очень вовремя вышла из универа.

Алиса

Ну вот только этого счастья мне не хватало. Почему мужики такие придурки? Вот сколько раз нужно отказать, чтобы понял, что не по пути? Еще и розы мои любимые привез, кремовые. Наверняка это тоже его мама спалила. Надо поменьше болтать с клиентами…