Непереплетённые
Шрифт:
Наконец лестница падает, и Анисса выбирается из-под костюма.
Джоб, лёжа на полу, испускает дрожащий вздох. Смотрит на спасённую им девушку. Глаза его стекленеют, жизнь вытекает из него. И всё же он улыбается.
— Получилось! — бормочет он. — Пригодился.
Последний хрип — и Джоба больше нет.
Охваченная чувством общности, Анисса прикасается к его лицу, закрывает его глаза. Слишком поздно благодарить, слишком поздно прощаться. Но даже если бы она могла, времени у неё нет, нужно шевелиться, подхватить шанс, который дал ей Джоб.
Языки пламени всё ближе. Анисса влезает в костюм, застёгивает,
Долгое падение — значительно дольше, чем ожидала Анисса. Наконец удар, она распластывается на земле. Раненая рука взрывается болью. Беглянка лежит ничком на грубой неровной поверхности, каменные стены надвигаются, куски жаропрочного строительного раствора летят в яму, в которую она провалилась.
Она неуклюже поднимается на ноги.
Костюм автоматически настраивается под рост и размеры Аниссы, как сшитый на заказ. Включается головная лампа, но почти ничего не видно — только яростная стена горящего газа. «Это не подвал», — понимает спасённая. Она провалилась в глубины шахты, где бушует самый долгий пожар в истории. Пылающий проход шахты змеится куда-то вдаль. Но несмотря на иссушающий жар, в костюме вполне комфортно, спасибо встроенному климат-контролю.
Анисса пытается идти, ковыляя, как младенец. Заражённая рука болит, словно в неё раз за разом вонзают нож.
Помаргивает дисплей на лицевом щитке, и Анисса щурится, пытаясь сосредоточиться. На дисплее отражаются данные, необходимые для выживания: температура снаружи, местоположение, запас кислорода и заряд батареи — выше 80 %, после стольких лет, когда костюмом не пользовались. Если повезёт, этого окажется достаточно, чтобы добраться до безопасного места.
Но будет нелегко.
Температура в шахте 647 градусов по Фаренгейту [6] — хватило бы, чтобы вскипятить пот, если бы он вырвался из системы рециркуляции костюма. Температура в шахте может достигать 1000 градусов, так что Аниссе ещё повезло. Она по-прежнему ничего не видит, кроме извивающихся языков пламени, заполняющих пещеру. Нужно идти по карте, которая проецируется на дисплее.
6
Примерно 342 по Цельсию.
«Я как папа», — думает она, что совершенно не успокаивает, потому что он умер в таком костюме.
Споткнувшись, она ударяется рукой о стену и вскрикивает от боли. Под ярко-жёлтой перчаткой не видно пальцев, но они явно опухшие и чувствительные. Интересно, разглядят ли это биометрические сканеры костюма?
Разглядели. На дисплее появляется изображение руки и надпись: «Обнаружено заражение. Рекомендована ампутация». Как известно Аниссе, стандартная процедура — обезболить и отсечь повреждённую конечность. Костюм делает это автоматически. Но беглянку это не устраивает.
— В ампутации отказано, — говорит она.
И идёт вперёд, размышляя о том, что произошло наверху. На их лагерь напали, возможно разрушили неизвестные силы — кто-то узнал, где прячутся беглецы, и решил их раздавить. Может, нападавшие каким-то образом проведали о проекте Хита «зарази расплёта»? Может, Себастиан со своими разведчиками вызвали подозрения, когда вербовали кандидатов,
Впрочем, какая разница. «Мои друзья погибли, — думает Анисса в отчаянии. — Хит погиб. Я его предупреждала, но нас нашли слишком быстро».
В горле образуется колющий комок печали обо всех, кого поглотила преисподняя. Выживших наверняка хватают и отправляют в ближайший заготовительный лагерь. Но пока не стоит об этом беспокоиться, сейчас главное — не умереть.
Она проверяет показатели. Температура растёт, Анисса движется вниз, а не вверх. На дисплее значится: «Расстояние до выхода 6,3 мили [7] ». Хуже, что охлаждающая система костюма начинает давать сбои, постепенно поддаваясь натиску неумолимого жара. Но это ещё не самое страшное.
7
10,14 км
Беглянку преследуют.
Вот он на дисплее — красный огонёк второго костюма у неё за спиной, неуклонно приближающийся. Анисса пытается ускорить шаг, лоб заливает потом, в руке неустанно пульсирует боль. Она постоянно оглядывается, словно может разглядеть своего преследователя, но он, конечно, невидим — пляшущее пламя скрывает его. Только приборы костюма могут его локализовать.
И вдруг он начинает говорить.
— Анисса, вернись, — слышит она голос в наушниках. Да, отец же ей рассказывал, носители костюмов могут переговариваться на небольших расстояниях через инфразвуковые передатчики. Но настоящий сюрприз заключается в том, чей это голос.
— Я могу тебя защитить, — говорит Хит Кальдерон.
— Оставь меня в покое, — отвечает Анисса.
— Я не позволю тебе умереть. То что ты делаешь — самоубийство. Это ничего не изменит. Возвращайся со мной. Они тебя не тронут.
— Они только что разнесли полгорода, придурок! С чего это они не тронут меня?
— С того, что я заключил сделку. Они берут меня, ты свободна.
— Вот так просто?!
— Совсем не просто. Я отдаю им всё: свои заметки, записи, которые уцелели в пожаре. Теперь никто не сможет их одурачить. Если я и представлял угрозу, она нейтрализована.
Анисса колеблется.
— А в ответ они отпустят меня?
— Мне больше нечего им предложить. Меня-то они точно бы не отпустили. Они только позволили мне спуститься сюда, потому что это равноценно самоубийству. Им плевать, если мы оба тут сгорим, но если я смогу вернуть тебя, хотя бы у тебя появится будущее.
— Недолгое. — Анисса вздрагивает. — Рука заражена, становится всё хуже.
— Отрежь её, — советует он. — Пришьют новую.
Анисса застывает как вкопанная, анализируя услышанное. Вспоминает, как брата Хита продали орган-пиратам, чтобы спасти его — деяние столь отвратительное, что оно изменило жизнь Хита навсегда. Не может быть, чтобы он предал всё, во что верил, только ради спасения беглянки, которая, кажется, не так уж ему и нравилась.